Журнал «Здоровье ребенка» 1 (22) 2010

Наша династия врачей идет от Михаила Федоровича Руднева, который родился в 1874 году в Киеве в семье учителя. Среднее образование получил в 7-й классической гимназии в С.-Петербурге. К сожалению, я своего дедушку не знала, так как он рано умер (в 55 лет). В его докладе на праздновании 30-летнего юбилея врачебной деятельности, который у нас, к счастью, сохранился, он писал, что его отец рано умер, и далее: «Тяжко умирая, он потряс мою душу заклинанием: будь честен и трудись!.. К медицине меня вакцинировал мой двоюродный брат, который окончил Военно-медицинскую академию».

Михаил Федорович тоже окончил Императорскую военно-ме­ди­цинскую академию в С.-Петер­бурге в 1898 году с отличием. У нас в семейном архиве сохранился выпускной альбом дедушки. Это был юбилейный выпуск военно-медицинской академии. Академия отметила столетие. Поражает состав преподавателей, многие из которых были корифеями медицины: Бехтерев (психиатрия), Боткин (бактериология), Быстров (детские болез­ни), Пастернацкий (внутренние болезни), Павлов (физиология), академик Пашутин (общая Патология, начальник академии), Субботин (хирургия), Турнер (десмургия и механургия), Чистович (внутренние болезни) и др.

Думаю, что профессор Гундобин Николай Петрович, у которого на 5-м курсе «субординировал» Михаил Федорович, как написано в его автобиографии, сумел привить студенту любовь к педиатрии.

Работая военным врачом крепостной артиллерии в Либаве (теперь Лиепая), Михаил Федорович по собственной инициативе лечил детей бедняков и продолжал это делать, поступив на стажировку в академию, за что был отмечен наградой комитета Общества попечения о бедных и больных детях, состоящего под покровительством Ее Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Маврикиевны, дающего право ношения золотого жетона Общества в виде брелока.

Первые более или менее точные данные о выживаемости детей, относящиеся к 1845 году, свидетельствуют о том, что из 1000 родившихся детей до 15 лет доживали только 367. Детская смертность в 1913 году достигала ужасающих размеров — 273 на 1000 родившихся детей в течение первого года. Начало трудовой деятельности Михаила Федоровича Руднева совпало с развитием педиатрии как отдельной отрасли медицины, зарождением педиатрической науки в России. Н.П. Гундобин, которого по праву относят к плеяде основоположников научной педиатрии, приглашал 100 бывших студентов на стажировку в академию. Очевидно, в эту группу попал и мой дедушка. Из автобиографии М.Ф. Руднева можно узнать особенности подготовки научных работников. Работая в клинике Н.П. Гундобина, а затем проф. А.П. Шкарина, он одновременно проводил экспериментальную работу в фармакологической лаборатории академика Н.П. Кравкова. Тогда клиницисты защищали диссертации по экспериментальным исследованиям. У дедушки докторская диссертация называлась «Комбинированное действие лекарственных веществ на изолированное сердце» (1910).

Продвижение: старший ассистент кафедры педиатрии и детской клиники проф. А.Н. Шкарина, приват-доцент (старший преподаватель) в 1919 году, с 1920 года — исполняющий обязанности заведующего детской клиникой Военно-медицинской академии (после трагической гибели в автокатастрофе проф. Шкарина), но на конкурс на заведование кафедрой не подал, уступил дорогу М.С. Маслову. С ним работал с 1921 по 1925 год. В это же время на кафедре был аспирантом Александр Федорович Тур, который очень уважал дедушку и был другом нашей семьи.

В то время наибольший расцвет науки был в Германии. Именно оттуда исходили основные передовые направления в науке и практике, на которые ориентировались и в России. Дедушка хорошо знал немецкий язык. Сохранилось несколько учебников и монографий на немецком языке, которые были исчерчены разными пометками Михаила Федоровича.

Михаил Федорович всегда оставался практикующим врачом. Он никому не отказывал во врачебной помощи. Племянница Михаила Федоровича Татьяна Дмитриевна Каюкова, которая воспитывалась в семье Рудневых в связи с ранней смертью родителей, вспоминала, как бывали на елке у Шаляпина, детей которого лечил Михаил Федорович.

В 1924 году семья Михаила Федоровича Руднева в связи с ухудшением его здоровья переехала в Екатеринослав (Днепропетровск). Еще в студенческие годы, препарируя труп умершего больного, Михаил Федорович поранился и заразился туберкулезом, затем всю жизнь страдал туберкулезом костей и почек. Надеялся, что южный климат, возможность употреблять много арбузов улучшат его здоровье. В Днепропетровске он возглавил кафедру педиатрии при медицинском институте, основателем которой и руководителем до последних лет своей жизни был один из основоположников отечественной педиатрии Иван Виссарионович Троицкий. В то время в городе была лишь одна детская больница, которая долго оставалась единственной и для Донбасса, Запорожской и частично Херсонской и Николаевской областей. Высокая смертность была среди грудных детей, в основном от кишечных инфекций. По инициативе Михаила Федоровича было организовано первое отделение для детей грудного возраста. Кроме того, была организована биохимическая лаборатория. С его участием были организованы Днепропетровский институт охраны материнства и детства, молочная кухня, Днепропетровское общество детских врачей. За короткое время Михаилу Федоровичу Рудневу удалось создать передовую клинику, которая названа его именем.

М.Ф. Руднев умер в возрасте 55 лет в расцвете своих творческих сил.

Интересно, что даже в тяжелые годы (1929) нарком просвещения счел возможным послать профессора Днепропетровского мединститута тов. Руднева М.Ф. в Германию и Францию для ознакомления с детскими клиниками и проработки вопросов, связанных с детскими заболеваниями. На командировку было выдано 300 рублей валютой!

Мой папа, Иван Михайлович Руднев, — единственный сын в семье. Он очень любил и уважал своего отца. Он с детства не только видел, как работает отец (семья жила при больнице), но и привлекался к проведению научных исследований, помогал титровать дуоденальный и желудочный сок у детей при расстройствах питания. Примечательна памятная надпись на фотографии, подаренной Михаилом Федоровичем Ивану Михайловичу, когда ему было 14 лет (24.04.1924 года): «Любимому сынку и другу Ванечке — преемнику моей физической и умственной жизни от отца проф. М. Руднева».

После трагической смерти Михаила Федоровича (ему была удалена хотя и больная, но еще функционирующая почка) у его сына Ивана, которому было всего 20 лет, появилась прядь седины.

Михаил Федорович был образцовым лектором. На его лекции для студентов приходили врачи, чтобы послушать о современных достижениях педиатрии. К лекциям Михаил Федорович очень серьезно и много готовился. Даже когда приходили гости, Михаил Федорович обычно уделял им немного внимания и, извиняясь, уходил в свой кабинет для работы. Гостей развлекала жена, которая хорошо играла на рояле, знала много языков.

У Ивана Михайловича Руднева сомнений в выборе профессии не было, он хотел продолжать дело отца — стать детским врачом. Иван Михайлович окончил в 1931 году Днепропетровский медицинский институт (педиатрию преподавал проф. Голомб Михаил Борисович). Здесь же 9 мая 1941 года под руководством профессора Голомба Михаила Борисовича он защищает кандидатскую диссертацию. Навыки преподавания приобретал, работая на курсах заведующих яслями, кухарок и воспитательниц, сестер УЧХ; в медицинском институте.

Начало карьеры было гладким, но дальше война многое перевернула. Волею судьбы молодая семья с двумя маленькими детьми оказалась во Львовской области, в маленьком городишке Краковец на границе с Польшей, который в наше время стал известным в связи с нахождением там большого таможенного пункта.

После войны папа был там единственным врачом и одновременно главным врачом района. Ему пришлось организовывать медицинскую службу в районе. Лечил всех: и детей, и взрослых. Пользовался большим уважением у местного населения. На Западной Украине вообще «пан дохтур» всегда был в почете. Но и местная (партийная) советская власть видела, что такой образованный врач, кандидат наук может принести больше пользы, работая в науке, и, несмотря на нехватку кадров в районе, отпустила Ивана Михайловича Руднева во Львов.

Вначале (1949–1950) Иван Михайлович работал врачом во Львовском институте переливания крови. Тогда директором института был доцент Дмитрий Георгиевич Петров, заместителем директора — проф. Иван Игнатьевич Федоров, затем директором стал Семен Семенович Лаврик. Многие больные, которых лечил там папа, были ему благодарны всю жизнь. Он вылечил отца моей школьной подруги, и я наблюдала, как искренне вся их семья относилась к нам. За время работы в институте удалось восстановить диплом кандидата медицинских наук, который был утерян во время переездов. Папа перешел на работу во Львовский институт ОХМАТДЕТ. Он был там заместителем директора по науке. Он всегда рассказывал о первых трудностях, делился с мамой, хотя она и не была медиком. Я знала, что папа ездил в Киев, знакомился с организацией научной работы в Институте охраны материнства и детства. Тогда там научной работой руководила профессор Максимович Нина Александровна, которая, как я поняла по рассказам папы, была грамотным, интеллигентным, но очень жестким организатором. Ее советы помогли поднять научную работу львовского института на достаточно высокий уровень. С организацией педиатрического факультета при Львовском медицинском факультете папа организовал и возглавил кафедру пропедевтической и факультетской педиатрии, клинической базой которой стал институт ОХМАТДЕТ. В 1962 году была успешно защищена его докторская диссертация. Все профессиональные успехи папы воспринимались как успехи всей нашей семьи. Первую книжечку, которую удалось издать папе, он подарил мне, когда я еще была школьницей, с дарственной надписью.

Хотя на протяжении обучения в школе у меня появлялись желания быть то учительницей, то даже «шпионкой», т.е. разведчицей (после просмотра кинофильма «Секретная миссия»), я поступила на педиатрический факультет Львовского медицинского института. Мой брат Михаил Иванович Руднев уже учился на пятом курсе лечебного факультета этого же института. Чтобы привить интерес к научной работе, папа посоветовал сыну пойти в кружок при кафедре патологической физиологии. Ею в то время заведовал профессор Иван Игнатьевич Федоров, который был энергичным, увлекающимся ученым, который мог заинтересовать любого студента. Действительно, Миша не только сам увлекся научными экспериментами, но и вовлек в это дело свою будущую жену (однокурсницу Лиану Александровну Горину-Рудневу) и ее подруг. Эксперименты проводились на животных, которых не хватало. Молодые люди вылавливали бездомных кошек, которых доставляли в лабораторию. В дальнейшем Михаил Иванович Руднев, поработав вместе с женой несколько лет терапевтами в Золочевском районе Львовской области, вернулся в науку. В том же институте переливания крови, где раньше работал отец, выполнил кандидатскую диссертацию, а затем, уже в Киеве, работая в институте ОХМАТДЕТ, защитил докторскую диссертацию, стал профессором. В 1985 году стал директором Института медицинских проблем физической культуры. В 1986 году, в связи с аварией на ЧАЭС, институт был реорганизован в институт экспериментальной радиологии, который вошел в числе трех институтов в состав Центра радиационной медицины. Михаил Иванович Руднев активно участвовал в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, проводил исследования по влиянию различных доз радиации на организм, не щадил себя. Не исключено, что именно работа с радиацией индуцировала злокачественное новообразование (лимфосаркому), которая привела к смерти Михаила Ивановича Руднева в 65 лет.

Вернемся опять к педиатрической линии династии Рудневых. В 1963 году профессора Ивана Михайловича Руднева пригласили в Киев на должность главного педиатра Министерства здравоохранения Украины.

Параллельно он прошел по конкурсу на заведование кафедрой факультетской педиатрии Киевского медицинского института. До этого периода кафедрой заведовала профессор Балабан Вера Григорьевна. По состоянию здоровья (перенесла операцию по поводу злокачественного новообразования) Вера Григорьевна решила уступить кафедру Ивану Михайловичу, которого она сама рекомендовала на эту должность. Мы все в семье ощущали, что совместная работа с Верой Григорьевной была сложной для папы. Все его начинания встречались в штыки, причем в достаточно резкой, а иногда и грубой форме. Папа был высокоинтеллигентным человеком и не мог отвечать тем же. Но в то же время появление аспирантов, клинических ординаторов, которых Иван Михайлович вовлекал в научную работу и которые боготворили его, скрашивало тот период его деятельности. При консультировании Ивана Михайловича Руднева успешно выполнялись докторские диссертации доцентами Петром Степановичем Мощичем и Виктором Михайловичем Сидельниковым. Они были посвящены, как и докторская диссертация Ивана Михайловича Руднева, вопросам детской кардиологии. Папа умел сложные вещи излагать простым, доступным языком. Например, расшифровку электрокардиограмм я научилась проводить по монографии, которую подготовил папа со своими учениками.

После смерти члена-корреспондента АМН СССР, профессора Хохол Елены Николаевны тогдашний ректор Братусь Василий Дмитриевич настоял на переводе Ивана Михайловича на заведование кафедрой госпитальной педиатрии НМУ. Он считал, что выпускающей кафедрой госпитальной педиатрии должен заведовать выдающийся ученый, каковым он считал профессора Руднева Ивана Михайловича. Сотрудники кафедры и клинической базы — детского отделения больницы им. М.И. Калинина очень хорошо приняли папу.

Вокруг папы сформировался коллектив молодых начинающих ученых (аспирантов, клинических ординаторов), которых он своим энтузиазмом и новыми идеями вдохновлял на научные исследования. Молодежь пропадала на кафедре до ночи, в выходные дни. Коллектив был настолько дружным, что даже праздники нередко проводили все вместе, включая моих родителей. Например, часто собирались дома у аспирантки Багдасаровой Ингретты Вартановны (теперь профессор, известный специалист по детской нефрологии). Важным для формирования династии, как мне кажется, было то, что в семье всегда обсуждались все события, которые происходили на работе у папы. Мы всегда все сопереживали. Когда защищался кто-то из аспирантов, мама (Антонина Васильевна Руднева) посвящала стихи почти каждому из них. Стихи были веселые, с юмором. Вот некоторые отрывки из них:

«Протокол» заседания Ученого совета КМИ от 23.03.1967 года — защита докторской диссертации Петра Степановича Мощича …
Доложено точно, где Мощич родился,
Какими путями в науку пришел,
Трудился, учился и даже женился
И даже два сына себе приобрел.
Затем диссертанту представили слово.
Спокойно, с достоинством сделал доклад,
На десять вопросов ответил толково,
Стоял три часа, как на вахте солдат.
Еще выступали и громко сказали,
Что Мощич микроб ревматизма убил!
В Совете работу хорошей признали,
Профессор подсчет голосов объявил…

Или на защиту кандидатской диссертации Николая Николаевича Пешего…
Вот диссертанту слово дали.
О детском сердце говорит:
Оно, работы доказали,
И у здоровеньких шумит!
Не все внимательны в Совете,
А все услышат, все поймут,
На бюллетене в белом цвете
Судьбу для Коли подчеркнут.

В нашей родительской квартире на бульваре Шевченко, 2 нередко Иван Михайлович принимал своих аспирантов, обсуждал их работы. Особенно часто к нам приходили участники написания учебника «Детские болезни». Папа был инициатором написания такого учебника. Предыдущий учебник по детским болезням был написан М.С. Масловым и издан в 1952 году. Прошло более 15 лет. За это время многое изменилось в диагностике и лечении детских болезней. Стать соредактором учебника папа пригласил профессора Гудзенко Прокофия Никитовича и в окончательном варианте написал редакторов в алфавитном порядке. Таким образом, первым остался П.Н. Гудзенко. Студенты долго обучались по этому учебнику, называя его «учебник Гудзенко». Учебник переиздавался несколько раз. Уже после смерти Ивана Михайловича Руднева ему была присуждена Государственная премия за этот учебник. Иван Михайлович Руднев умер от инфаркта миокарда в 1970 году, через месяц после празднования своего 60-летия, прожив дольше, чем его отец, на 5 лет. В связи с юбилеем были напечатаны статьи о творческих достижениях Ивана Михайловича Руднева во всесоюзном журнале «Педиатрия» и украинском «Педіатрія, акушерство та гінекологія», ровно через месяц в тех же журналах поместили некрологи.

Себя я, как и брата Михаила Ивановича Руднева, отношу к третьему поколению нашей династии. После окончания Киевского медицинского института, в который я перевелась на шестой курс в связи с переездом родителей в Киев, меня направили вместе с мужем, Чернышовым Виктором Павловичем, на работу в Киевскую область. Причем в то время папа был главным педиатром МЗ Украины и мог посодействовать, чтобы я осталась работать в Киеве. Его интеллигентность не позволила просить об этом. Потом оказалось, что большинство наших выпускников не поехали никуда из Киева. Работа в участковой больнице сыграла решающую роль в укреплении моего желания быть только педиатром. Там мне приходилось иметь дело со взрослыми пациентами. Помню, что мне становилось страшно уже только от бесчисленных жалоб старушек на свое самочувствие: все болит, боли отдают во все стороны, где-то «стреляет», где-то «крутит». В общем, непонятно, с чего начинать их лечить. Через два года (1966 год) я имела право поступить в аспирантуру на кафедру факультетской педиатрии КМИ. Для всей семьи мое поступление в аспирантуру было большой радостью. В один день, 25 декабря 1969 года, мы с мужем защищали кандидатские диссертации. Он в Винницком медицинском институте как патофизиолог, я в совете при КМИ. Наш старший сын, Андрей Викторович Чернышов, которому тогда исполнилось 4 года, считал, что это обычное явление, когда родители работают над диссертациями, а ребенок периодически переезжает во Львов к дедушке и бабушке Чернышовым. Он даже находился в админкорпусе КМИ, где проходила защита моей диссертации, и когда его спрашивали, что он тут делает, отвечал: «Моя мама защищается». Конечно, находясь в такой обстановке, Андрей после окончания медицинского института стремился в науку, поступил в аспирантуру, стал иммунологом, как папа, защитил кандидатскую диссертацию, а затем, как его дядя, начал заниматься вопросами влияния радиации на организм человека и экспериментальных животных. Докторскую диссертацию я защитила почти через 10 лет после защиты докторской диссертации моего мужа. Мы работаем практически в одной области медицины: я — педиатр, который занимается инфекционными болезнями и иммунодефицитами, а профессор Виктор Павлович Чернышов — вопросами иммунологии в педиатрии, акушерстве и гинекологии, так как заведует лабораторией иммунологии в институте ПАГ. Практически благодаря такому содружеству удалось поднять проблему диагностики и лечения первичных (врожденных) иммунодефицитов в Украине. Это тот случай, когда семейственность идет на пользу обществу.

Немалую роль в выборе профессии в последующих поколениях сыграло то обстоятельство, что родители были медиками. Все находили себе подругу или друга жизни среди своих сокурсников. Дети росли в атмосфере рассказов о пациентах, переживали вместе с родителями за тяжелых больных и радовались, когда можно было им помочь. Однако четвертое поколение нашей династии уже росло в то время, когда поменялись ценности, когда бескорыстное служение человечеству уже выглядело старомодным и неоправданным. Хотелось иметь материальные возможности сразу, смолоду. И все же мой младший сын, Павел Викторович Чернышов, не пошел в бизнес, а стал дерматологом, работает ассистентом кафедры дерматологии Национального медицинского университета, защитил кандидатскую диссертацию. Мы его уговорили продолжить работу над докторской диссертацией, но не уверены, правильно ли мы сделали. Единственное, что нас успокаивает, это то, что он все больше увлекается научными исследованиями и получает от этого большое удовлетворение.

Четвертое поколение педиатров в нашей династии представляет сын Михаила Ивановича, правнук Михаила Федоровича и внук Ивана Михайловича Александр Михайлович Руднев. Александр Михайлович, обучаясь еще на третьем курсе медицинского института, начал дежурить ночами в детской клинике медбратом, что дало ему хорошую практику оказания неотложной помощи больным детям разного возраста. Он стал хорошим практикующим врачом, но все же в такой семье он не мог не защитить кандидатскую и докторскую диссертации. Это было бы нарушением семейной традиции. Саша обожал своего отца и считал, что должен продлить династию ученых, как об этом мечтал Михаил Иванович. Александр Михайлович работает на кафедре педиатрии № 2 НМУ, при этом организовал клинику «Дитина», которая одна из первых начала оказывать платные услуги по лечению детей и приобрела за несколько лет большой авторитет. Его брат Иван Михайлович Руднев (полный тезка дедушки) стал эндокринологом, защитил кандидатскую диссертацию.

Пятое поколение педиатров — это сын Александра Михайловича Александр Александрович Руднев, который окончил НМУ и интернатуру по педиатрии. На примере своего отца и мамы Татьяны Ивановны, которая тоже врач (офтальмолог), кандидат медицинских наук, он убедился, что можно стать уважаемым членом общества, если станешь хорошим врачом. При этом влияние династии проявилось в том, что одновременно Саша хочет заниматься наукой. Больше всего его интересует проблема аллергии, которой уделял внимание еще его прадед Иван Михайлович Руднев. Брат Александра Александровича, младший сын Александра Михайловича Михаил Александрович Руднев, еще думает, кем быть (ему только 14 лет), а вот мой внук — сын Павла Викторовича Иван Павлович Чернышов, которому только исполнилось 7 лет, уже в последние два года заявляет, что будет стоматологом, как его дядя и дед со стороны матери.

Отдавая долг и уважение родоначальнику врачебной династии, мы с племянником, Александром Михайловичем, позаботились об обновлении памятника на могиле Михаила Федоровича Руднева, который был похоронен в Днепропетровске. На открытии нового памятника присутствовали студенты Днепропетровского медицинского института, которых пригласила профессор Ващенко Людмила Владимировна, долго работавшая в клинике, которая носит имя М.Ф. Руднева с 1970 года.

На открытии памятника также присутствовал праправнук Александр Александрович Руднев, посетил могилу и правнук, Павел Викторович Чернышов. Все они ощутили свою причастность к великой династии и ответственность принадлежать ей.