Газета «Новости медицины и фармации» 19(342) 2010

До 2001 года группа невменяемых включала лиц с психическими нарушениями тяжелой степени, а группа вменяемых — всех остальных, то есть психически здоровых лиц и лиц с психическими нарушениями легкой и средней тяжести.

Понимание и трезвая оценка практических разрешающих возможностей методов, при помощи которых мы делим правонарушителей, наполняем избранную форму содержанием, крайне важны.

Например, если у нас есть метровая палка без сантиметрового деления и нам нужно с ее помощью измерить три отрезка по 33 см, то наше «экспертное заключение» о длине отрезков будет приблизительным. Даже несмотря на то, что мы попытаемся преодолеть неточность метода за счет увеличения количества «экспертов» до 3 человек. Для точного измерения расстояний меньше метра нам нужно вводить не новых членов комиссии, «академиков экспертных наук», а новую единицу измерения, равную 0,01 метра. Этой единицей измерения, а не «комиссией академиков», можно точно измерить три отрезка по 33 см.

Теоретически и практически к такому подходу должны стремиться юристы и судебные психиатры. Новое деление правонарушителей на три группы требует либо использования скрытых, не востребованных пока еще возможностей старых психиатрических методов, либо создания новых, более точных.

Психиатрия сейчас в своем развитии находится приблизительно там, где была царская Россия до появления государственного эталона длины. До начала XIX века поговорка «Всяк купец на свой аршин мерит» была верна потому, что длина аршина зависела от длины руки купца. Чем короче руки, тем меньше аршин.

У нас нет государственного эталона психического здоровья. Государственные эталоны психического расстройства, если можно так выразиться, представлены в МКБ-10, где даны клинические описания и указания по диагностике. Психиатрические знания не исчерпываются МКБ-10. Описания психических расстройств рассыпаны в учебниках, монографиях, статьях по психиатрии. Эти описания также служат эталоном, но степень их обязательности и общеизвестности меньше. В мире на равных с МКБ-10 конкурирует Национальная американская классификация психических и поведенческих расстройств DSM-4. В целом описания в разных классификациях и учебниках чаще всего сходятся, но в деталях могут различаться.

Являются ли методы, которыми располагает судебная психиатрия, достаточно точными для выполнения поставленной в новом Уголовном кодексе (УК) Украины задачи? Может быть, пришло время, когда медицинские методы исследования психической деятельности правонарушителей будут дополнять, а не подменять юридические методы исследования? Может, мы являемся свидетелями заката психиатрической экспансии в область права?

Знание разрешающих возможностей метода важно. Для избегания теоретических, логических ошибок не менее важно и понимание того, каким видом разделения мы пользовались и пользуемся сегодня при классификации правонарушителей на вменяемых, ограниченно вменяемых и невменяемых.

Многие авторы считали и считают разделение правонарушителей на вменяемых и невменяемых дихотомическим. Они говорят, что вменяемость и невменяемость являются антиподами, позитивом и негативом. При дихотомическом разделении объем делимого множества «правонарушители» делится на два логически противоречащих класса: вменяемых и невменяемых, один их которых служит основанием для деления. К недостаткам дихотомического разделения относят то, что класс с частицей «не» остается крайне неопределенным. Если мы положим в основание разделения признак «быть вменяемым», то сначала нужно дать определение понятию «вменяемость», а потом — производному от него понятию «невменяемость». Ряд авторов настаивают на этом. Исторически же класс с частицей «не» (понятие «невменяемость») появился в УК раньше и до сих пор является более определенным, чем понятие «вменяемость», которого в УК РФ нет по сей день. Для дихотомического деления характерно, что члены деления исключают друг друга и между ними нет третьего класса. Поэтому многие авторы считают введенное понятие «ограниченная вменяемость» подклассом, подвидом, частью, разновидностью понятия «вменяемость» [1–3]. Есть и другие точки зрения, но они, как и вышеприведенные, вытекают из представления о том, что понятия «вменяемость» и «невменяемость» являются контрадикторными, антонимами, и потому мы их опускаем.

В действительности мы делили и делим правонарушителей в зависимости от тяжести (глубины) психических расстройств, которая задается юридическими критериями соответствующих понятий. Такое деление называется делением по видоизменению признака, а не дихотомическим.

Слова же «вменяемость» и «невменяемость» вводят в заблуждение: они не совпадают со смыслом обозначаемых ими понятий, с объективной реальностью, которую эти понятия отражают, и не соответствуют виду разделения правонарушителей. В этом отношении существующие названия понятий, возможно, и неудачны, но они исторически сложились.

Понятия «вменяемость», «ограниченная вменяемость» и «невменяемость» являются видовыми и принадлежат родовому понятию «правонарушитель». Объемы всех трех понятий исключают друг друга. Они находятся в отношении соподчинения (координации). Введя новое видовое понятие «ограниченная вменяемость», мы делим правонарушителей уже не на две, а на три группы. Введение в УК понятия «ограниченная вменяемость» с объемом, исключающим объемы понятий «вменяемость» и «невменяемость», должно уменьшить объемы уже существующих, «старых» понятий. По закону обратного соотношения объема и содержания понятий, уменьшение объема понятий «вменяемость» и «невменяемость» должно привести к увеличению числа основных существенных признаков правонарушителей, описываемых этими понятиями. Увеличение числа существенных признаков этих понятий, с нашей точки зрения, должно произойти прежде всего за счет появления новых юридических, а не медицинских признаков понятий. Понятие «ограниченная вменяемость» должно охватывать пограничные, средние между вменяемостью и невменяемостью случаи. В группу ограниченно вменяемых должны были бы войти, с одной стороны, лица с психическими расстройствами средней степени (крайний вариант вменяемости), а с другой стороны — лица, глубина психического расстройства которых достигла психотического уровня, но не разрушила в полной мере способность лица осознавать свои действия и руководить ими (крайние варианты невменяемых). Количество невменяемых от общего количества, прошедших СПЭ, сократилось с конца 80-х годов по конец 90-х годов ХХ века с 12 до 4 % [4]. Эти 8 % лиц, которые, не удержавшись в группе невменяемых, попали в группу вменяемых, с введением нового УК должны найти свое законное место в группе ограниченно вменяемых.

Иными словами, «тяжелые» случаи вменяемости и «легкие» случаи невменяемости должны были бы наполнить группу ограниченно вменяемых.

После введения в 2001 году нового УК Украины группа невменяемых должна была бы сократиться до лиц, психическое расстройство которых видно не вооруженным психиатрическими знаниями глазом. Для лиц данной категории проведение СПЭ должно стать формальной научной констатацией общеизвестного факта «сумасшествия». Такая же формальная констатация судебно-психиатрической экспертизой общеизвестного факта «психического здоровья» происходит на противоположном конце континуума «вменяемость — невменяемость», где находятся психически здоровые лица и лица с легкими (невротическими) психическими расстройствами, ускользающими от взгляда неспециалистов. Здравый смысл, статистика и клиническая практика говорят о том, что тяжелобольных меньше, чем больных со средней и тем более легкой формой заболеваний. Чем тяжелее психическое расстройство, тем реже оно встречается в популяции. Поэтому группа ограниченно вменяемых должна быть больше группы невменяемых и меньше группы вменяемых. Она должна стать основным потребителем психиатрических знаний, потому что для констатации вменяемых и невменяемых в подавляющем большинстве случаев достаточно знаний неспециалиста. Заключение судебных психиатров о состоянии вменяемых и невменяемых должно приобрести характер формальной констатации общеизвестного и общедоступного для наблюдения факта.

Обращаясь к судебно-психиатрической практике, мы хотим проверить изложенные нами теоретические взгляды и оценить пригодность психиатрических методов к задаче, поставленной в новом УК. Мы рассматриваем введение новой юридической нормы «ограниченная вменяемость» как функциональную нагрузку для существующей судебно-психиатрической теории и практики, а статистические отчеты о деятельности судебно-психиатрической службы Украины — как заочный опрос судебных психиатров (своего рода двойной слепой метод сбора информации, когда о цели опроса не знают ни те, кого опрашивают, ни те, кто собирает, анализирует и публикует результаты опроса. Результатам такого опроса можно доверять).

Опираясь на данные судебно-психиатрической экспертизы в Украине, мы из нескольких таблиц составили две, для которых сохранили авторские названия [5]. Почему авторы статьи говорят о вменяемости, ограниченной вменяемости и невменяемости подследственных, подсудимых, свидетелей и потерпевших, мы не знаем. Мы не меняем авторские названия таблиц и рубрик, но напоминаем, что вопрос о вменяемости, ограниченной вменяемости и невменяемости решается только судом и только в отношении правонарушителей. Смешение в одну группу подследственных и подсудимых с потерпевшими и свидетелями нарушает принятое в уголовном процессе разделение участников процесса на четыре группы [6]. Зная, что СПЭ свидетелей и потерпевших составляет около 1–2 % от всех СПЭ [4], мы надеемся, что реальная картина распределения вменяемых, ограниченно вменяемых и невменяемых искажена судебными психиатрами незначительно.
Почему количество лиц, признанных в Украине ограниченно вменяемыми, осталось ничтожно малым и не выросло за 5–6 лет?
Авторы цитируемой нами статьи говорят, что освоение новой юридической нормы «ограниченная вменяемость» проходит в Украине сложно, поскольку отсутствие унифицированных диагностических критериев приводит к тому, что не все экспертные комиссии используют в своей работе форму ограниченной вменяемости. Расхождение количества ограниченно вменяемых по областям Украины объясняют тем же — отсутствием унифицированных диагностических критериев, то есть отсутствием готового для работы диагностического инструмента [5].

Мы же считаем, что вопрос, который новый УК Украины теоретически и практически поставил перед психиатрами в 2001 году, звучит следующим образом: располагает ли психиатрия методами, необходимыми для точного разделения правонарушителей на три группы?
Приведенные в табл. 1, 2 данные говорят о том, что судебные психиатры 11 областей Украины считают, что разрешающая способность методов, имеющихся в их распоряжении, недостаточна для разделения правонарушителей на три группы и потому они не применяют в своей работе новую юридическую норму. Они «ждут дальнейших указаний».

В отличие от них судебные психиатры Донецкой, Закарпатской, Киевской, Луганской и Черкасской областей, пользуясь теми же методами, во много раз чаще рекомендуют признавать обследуемых ограниченно вменяемыми.

Теоретически чем больше психически больных в области, чем хуже ведется среди них профилактика общественно опасных действий (ООД), чем тяжелее криминальная обстановка в области, тем чаще психически больные должны совершать деяния, предусмотренные УК, и чаще должны признаваться ограниченно вменяемыми и невменяемыми.

Практически же данные табл. 2 не соответствуют данным о распространенности и заболеваемости психическими расстройствами по областям Украины ни в абсолютных цифрах, ни на 100 тысяч населения [6].

Например, в 2007 году заболеваемость в Донецкой и Луганской областях была в 1,5 раза ниже, а в Закарпатской области в 3 раза ниже, чем в Житомирской области. Количество же ограниченно вменяемых в этих областях во много раз выше, чем в Житомирской области [6]. За 2006–2007 гг. судебные психиатры Черкасской области осмотрели 1098 человек и 40 человек признали ограниченно вменяемыми. Судебные же психиатры Кировоградской области за это же время осмотрели большее количество человек (1200) и не нашли среди них ни одного ограниченно вменяемого!

По приведенным судебными психиатрами данным нельзя даже судить о тяжести психических расстройств правонарушителей, хотя тяжесть (глубина) психических расстройств положена в основу деления правонарушителей! Вряд ли в Кировоградской области из 1200 нарушителей УК, освидетельствованных на экспертизе в течение 2006–2007 годов, не было ни одного человека с психическими нарушениями средней степени тяжести! Они, конечно, были, но эксперты их «не заметили», расценив имеющиеся у них нарушения психики как легкие или тяжелые. Даже интерну-психиатру понятно, что мы имеем здесь дело с «экспертным» искажением реальной действительности, а не с ее отражением.

Таким образом, мы приходим к выводу, что результаты судебно-психиатрической деятельности говорят, скорее всего, не о распределении психически больных в популяции или об их криминальной активности, а о личностных особенностях, потребностях и взглядах судебных психиатров. Если бы психиатрические методы полностью отвечали критериям научности, то полученный в Черкасской области результат был бы проверяем и повторяем в Кировоградской и любой другой области Украины. Не вызывает сомнения, что черкасский или донецкий «экспертный результат» не будет повторен в 11 областях Украины, где статья 20 УК не используется.

Можно спросить: а кому еще, кроме самих экспертов, нужны такие данные и такая «экспертиза»?

С 2001 года судебные психиатры Украины демонстрируют свою беспомощность перед новой юридической нормой и не столько помогают судебно-следственным органам в работе с ней, сколько вводят их в заблуждение. Кто скажет сейчас, сколько психически больных, теоретически имеющих все основания быть признанными ограниченно вменяемыми, признаны вменяемыми или невменяемыми хотя бы в одной Кировоградской области? А по всей Украине? Почему данная проблема даже не обсуждается в юридической и психиатрической литературе?

Приведенные результаты работы судебно-психиатрических экспертных комиссий говорят о том, что существующая судебно-психиатрическая теория и практика с функциональной нагрузкой в виде деления правонарушителей на три группы не справилась. Психиатрические методы исследования, применяемые в судебной психиатрии, по своей разрешающей возможности не позволяют в 100 % случаев в категорической форме разделить правонарушителей на три группы. Психиатрическая экспансия в область права, просуществовавшая свыше 100 лет, подошла к своему завершению.

Результаты судебно-психиатрической экспертизы должны сегодня критически восприниматься судебно-следственными органами. В сложных случаях, к которым следует отнести случаи ограниченно вменяемых, эти результаты должны обязательно проверяться состязательностью психиатров в суде. С учетом того, что новых, более точных методов исследования, которые можно было бы применить в судебной психиатрии, в психиатрии нет, свести к минимуму экспертный психиатрический произвол можно сегодня только реальным обеспечением состязательности психиатров-экспертов в суде. Причем не судебных психиатров друг с другом, а судебных психиатров с общими. Тогда недостатки разрешающей способности психиатрических методов уже сегодня можно будет свести к минимуму и выдавать на гора не частные «сырые» судебно-психиатрические заключения, а откорректированные общепсихиатрические.

В будущем же, когда судебно-следственные органы, начав изучать субъек­тивную сторону преступлений всех психически больных без исключения, соберут достаточный фактический материал и осмыслят его теоретически, потребность суда в психиатрических знаниях и значение психиатрических заключений для судебных решений уменьшатся. Основные существенные признаки правонарушителей, необходимые для разделения их на три группы, должны быть найдены юридическими, а не психиатрическими методами исследования, юристами, а не психиатрами. Этическая обязанность психиатров — помочь юристам освободиться от иллюзий в отношении разрешающих возможностей судебно-психиатрической экспертизы. Сегодняшняя судебно-психиатрическая экспертиза — это наивная попытка трех врачей-психиатров измерить метровой палкой без сантиметровых делений три отрезка, необходимых суду и следствию, каждый из которых меньше метра.