Газета «Новости медицины и фармации» 20 (346) 2010

Они всегда рядом — деньги и смерть. Мысли о деньгах приводят человека к преждевременной старости и к тому, что за ней следует. Посудите сами: когда у нас нет денег, мы думаем, где бы их раздобыть; а когда у нас денег много, мы ломаем голову, как бы это положение сохранить и капитал приумножить. Не исключено, что кто-то озабочен вопросом: «А как потратить излишки?»

Человечество осознавало взаимосвязь богатства со смертью уже в далекой древности. Разве не с целью дать возможность подзаработать на том свете рядом с умершим клали его прижизненные орудия труда?

Ни один ушедший из жизни античный грек не мог добраться в пункт назначения — царство мертвых — без «гроша» в руке. Ведь за транспортировку через воды хмурого Ахеронта (реки Воздыханий) перевозчик Харон брал с каждой души вполне умеренную плату — 1 обол. Монету клали покойнику за щеку или зажимали в кулаке. Но ни за какие деньги угрюмый старец не повез бы душу обратно из мрачного царства Аида. Это свидетельствует, что люди верили не только в потустороннее существование, но и в то, что без денег нигде не обойтись. Ритуал обола мертвых бытовал в Средневековье и даже в Новое время.

Славянский скупой охранник сокровищ Кащей, или Кощей (костный, окостеневший), тоже был непосредственно связан с деньгами. Старый скряга иссох от скупости, дрожа над златом. А в украинском языке осталось однокоренное слово «кошти» — «денежные средства».

Иуда из Кериофы (Искариот) — ученик Иисуса Христа — продал Учителя иерусалимским первосвященникам за 30 сребреников, и вот что из этого вышло.

«Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти;

2. И связавши Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.

3. Тогда Иуда, продавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам,

4. Говоря: согрешил я, предав Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам.

5. И бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился».

(Евангелие от Матфея. 27. 1-5)

Алчный киевский князь Игорь (сын легендарного Рюрика, муж жестокой и мудрой христианки Хельги-Ольги-Елены) совершил роковой поступок, повторно вернувшись к древлянам за данью. Он, видите ли, не удовлетворился теми богатствами, которые буквально перед этим получил от них. Древляне разозлились и привязали князя за ноги и за руки к вершинам двух наклоненных деревьев. Затем деревьям дали распрямиться. Игорь погиб, поскольку не знал меры в обогащении.

А.С. Пушкин в драме «Скупой рыцарь» описал ситуацию, в которой боязнь потерять деньги и богатства — главная причина смерти старого барона. Сын этого человека так представляет отношения старика с его накоплениями:

О! Мой отец не слуг и не друзей
В них видит, а господ; и сам им служит,
И как же служит?
Как алжирский раб,
Как пес цепной. В нетопленой конуре
Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спит, все бегает да лает –
А золото спокойно в сундуках
Лежит себе…

Поэт не сгущает краски, когда рассказывает о старике, влюбленном в деньги так, что готов отдать за них жизнь. Ведь подобные ситуации бывали и в реальности.

В 80-х годах XIX века в Черкасском переулке Москвы располагался очень приличный трактир Пономарева. Там собиралась почтенная публика. И только один человек выделялся своим нищенским видом. За столиком в углу целыми днями сидел обросший, немытый, оборванный старик, который, попивая холодный чай, «стриг купоны». К нему с опаской подходили, богатые и известные люди. Кому-то он предлагал присесть, кому-то — нет. Одни уходили от него радостными, другие — мрачными.

Этим оборванцем был купец первой гильдии Григорий Николаевич Карташев. И дом, в котором располагался трактир, принадлежал ему. Жил богач нелюдимо, спал на голой лежанке, подложив под голову свою же одежду. В квартире его никогда не мели и полов не натирали. Все ночи этот человек просиживал в подвалах у своих сундуков. Карташев давал деньги в заем под вексель, всегда по-крупному и под сумасшедшие проценты.

В 11 часов купец шел в Пономаревский трактир, садился на свое место под образами и спрашивал у полового вчерашние щи или кашу (эти остатки были бесплатными). Затем заказывал пару чаю за наличные 6 копеек и копеечную сигару. Когда к Карташеву являлся заемщик, купец спрашивал, чего последний желает. Соискателю следовало тоже взять пару чаю, естественно, за свой счет. Если же он заказывал себе вина или солянку, даже полпорции за 30 копеек, ни о каком заеме речи быть не могло.

— Ишь ты, какой роскошный! — говорил Карташев. — Уходи вон, таким транжирам денег не даю.

Десятилетиями купец не общался с родными. И вот он умер. В его заросших грязью комнатах за обоями, в щелях, в мебели обнаружили пачки кредиток и векселей. Главным тайником служила никогда не работавшая печь, в которой была пристроена мини-гильотина на случай, если проберется вор. Подвалы были забиты сундуками, в которых кроме огромных сумм денег хранились груды недоеденного сахара, унесенные со стола корки хлеба, сушки, веревочки, грязное белье и изъеденные молью соболя. Там же спрятаны были пачки просроченных векселей и купонов, свертки с полуимпериалами (более чем на 50 тысяч рублей), упаковки кредитных билетов (на 150 тысяч). Все богатство — более 30 миллионов — унаследовал старик Обидин — миллионер, муж сестры Карташева. Не гоголевский ли Плюшкин стал Карташеву примером в плане «бережливости»?

Однако иногда деньги помогают прославиться после смерти. Имя Альфреда Бернхарда Нобеля — изобретателя динамита и бездымного пороха, облегчившего военным, политикам и маньякам задачу массового уничтожения людей, не было бы столь известно во всем мире, если бы не денежный фонд, который этот швед основал. День смерти Нобеля — 10 декабря — стал традиционным днем вручения премий его имени за выдающиеся работы в области физики, химии, медицины, физиологии, экономики, за литературные произведения и за деятельность по укреплению мира.

Полностью ознакомиться с материалами можно, приобретя книгу «Легенды мира денег» А.Р. Федонина