Газета «Новости медицины и фармации» 2(206) 2007

Помоги мне, Всевышний, в каждом человеке, который обратится ко мне за помощью, не видеть, богат он или беден, а видеть только больного...
Правда не станет более истинной, если весь мир соглашается с ней, или менее истинной, если весь мир не соглашается с ней.

Рамбам (Моисей Маймонид)

...Мягкий рокот прибоя. Ветерок еще не знойный, а теплый, с запахами соли, йода и свежести. Обычная для последних дней апреля крымская погода. Сижу в небольшом кафе на берегу моря с человеком энциклопедических знаний, известным педиатром и ученым Николаем Николаевичем Каладзе. Легкое вино (Николай Николаевич — знаток крымских и др. вин), неспешный разговор. Хотя встречаемся мы не менее трех-четырех раз в году, но встречи эти очень краткие — то нужно уезжать, то неотложные дела. А в этот раз не спешим, разговоры долгие, душевные — меньше о работе, больше о себе, близких. Когда речь зашла о моем сыне, а он уже много лет живет в Израиле и работает офтальмохирургом, Николай Николаевич, зная, что я через несколько дней лечу в Израиль, обратился с просьбой найти ему русский текст «Молитвы врача» Маймонида. Николай Николаевич — главный редактор двух журналов, один из которых, «Асклепий», посвящен истории медицины, причем лучший из этой категории на постсоветском пространстве. Интерес его к «Молитве…», как я понял позже, был вызван сутью этого трактата.

Если в известной всем клятве Гиппократа хоровое и разовое обращение выпускников медицинских вузов — будущих врачей адресовано обществу, стране и вообще всему миру как обязательство, то «Молитва…» — это интимный, ежедневный разговор врача с собой, со своим сердцем, душой, Богом. Впоследствии в Израиле я встречал тексты «Молитвы…» в ординаторских, в операционных, она стояла на столах у врачей, даже дома в рабочих кабинетах…

«…Где я работаю, как называется моя больница?» — спросил мой сын, когда я задал ему вопрос о Моисее Маймониде и его «Молитве врача». «Больница имени Рамбама», уверенно ответил я. Сын со смехом написал «РАбейну Моше БАн Маймон», то есть Рамбам, именем этого великого философа и врача Средневековья названа одна из самых крупных больниц Израиля, известная далеко за пределами этой небольшой страны. И как я был удивлен и тронут, когда сотрудники больницы, узнав о моей задаче, начали переводить мне философские трактаты ученого, составлять эссе, дайджесты его трудов, посвященных медицине. «…Ведь его Молитва — это итог исканий, страданий, счастья познания. Он был не только врачом. Одной из заслуг Маймонида является то, что он в свое время отверг простое первенство как веры, так и разума и добился удивительного равновесия между ними. Маймонид был великим примирителем религии и науки, веры и разума. Он пытался приблизить религию к светскому знанию, применить букву библейской доктрины к требованиям современной ему науки и решительно отказывался принести какую бы то ни было интеллектуальную жертву при осуществлении этой попытки. О смелости такого подхода можно судить по резкому противодействию идеям великого мыслителя со стороны консервативных схоластов того времени (противники Маймонида во Франции публично — с одобрения христианской церкви — сжигали его философские труды)…»

Если взять энциклопедию и заглянуть в биографии великих людей, живших тысячелетия назад, невольно бросается в глаза повторяющаяся неточность в определении начала их жизни. Примерный год, предположительная точка на карте. «Семь городов спорили между собой, отстаивая честь рождения Гомера...». История не сохранила точных дат, и в этом нет ничего удивительного: в ту пору не существовало метрик, а таланты гениев далекого прошлого, поднимавшихся из безвестности, получали, как правило, посмертную оценку. Исключение — редкое и, быть может, единственное — безупречные сведения о рождении Моисея Маймонида. Видимо, незаурядная его одаренность еще с детских лет была настолько впечатляющей, что даже современники угадали в нем будущего гения и запечатлели в памяти и для потомков точную дату начала жизненного пути великого мудреца, философа и мыслителя, чья слава не замкнулась в еврейском мире, а обрела всемирные масштабы.

Имя великого еврейского ученого, философа и врача Рамбама (аббревиатура от начальных букв ивритских слов — РАбейну Моше БАн Маймон), на европейских языках — Моисей Маймонид, родившегося в Кордове (Испания) в 1135 году в семье судьи и почитаемого знатока Талмуда, бессмертно среди имен мировой культуры. Согласно историческим рукописям, семья Рамбама вела свое происхождение от царя Давида. Кордова в это время была крупнейшим центром мусульманской культуры и еврейской образованности. Рождение будущего мыслителя и врача совпало со временем благоденствия евреев в мусульманской части Испании, длившемся несколько столетий. Мавры, как испанцы называли арабов, были веротерпимыми правителями. В Кордовском халифате, возникшем в начале VIII века, евреи имели неограниченную свободу и равные со всеми права. Благодаря своим природным способностям они становились министрами и военачальниками, судьями и советниками эмиров, писателями и врачами. В 1148 году в Испанию вторглись североафриканские берберские племена, вожди которых были одержимы идеей борьбы против любых проявлений просвещения, подрывавшего, по их мнению, устои ислама. Процветавшие общины Севильи, Кордовы, Гренады и других испанских городов были обречены на гибель. Насаждая ислам и подавляя просвещение, религиозные фанатики преследовали не только евреев и христиан, но и собственных единоверцев-мусульман. Некоторые евреи избрали мученическую смерть, другие бежали. Семья Маймонидов покинула Кордову, где восемь ее поколений служили раввинами и судьями, и в течение 10 лет (1148–1158) скиталась по Южной Испании и Северной Африке. Только в 1160 г. они поселяются в г. Фесе (Марокко). Здесь отец Рамбама продолжил обучение сына. За годы скитаний талантливый юноша прекрасно овладел ивритом, Танахом, Талмудом, занимался математикой и астрономией, изучал арабскую литературу и философию Древней Греции. Он обладал исключительным умом, большим трудолюбием и неуемным стремлением к познанию. Даже став самой выдающейся фигурой золотого века испанского еврейства, знаменитым ученым, философом и врачом, Рамбам в приписываемой ему ежедневной молитве, обращаясь к Всевышнему, просил: «Сделай меня умеренным во всем, кроме как в знаниях, ибо в них я хотел бы остаться ненасытным, и пускай всегда будет далекой от меня мысль о том, что я все знаю и умею».

В 1165 году Маймонид покидает страну и предпринимает рискованное путешествие по морю из Марокко в Эрец Исраэль (Земля Израилева), где в это время существовало Иерусалимское королевство крестоносцев. Правление крестоносцев было чревато для евреев большими опасностями. Проповедники христианства оказались страшнее фанатиков пророка Мухаммеда: 15 июля 1099 года, захватив Иерусалим, крестоносцы перерезали почти всех его жителей.

Сломленный скитаниями, умер отец Рамбама, после чего семья поселилась в Египте в г. Фостат (Старый Каир). Здесь они нашли то, что искали на протяжении многих лет скитаний, — свободу.

По приезде в Египет Маймонид начинает заниматься медициной, первоначальные сведения о которой получил у своего отца, а затем, во время пребывания в Фесе, имел возможность совершенствоваться в общении с известными врачами. Он был знаком с арабскими переводами греческих сочинений по медицине, а также с произведениями арабских врачей прошлого. Гениальный во всем, чем бы он ни занимался, Рамбам, избрав профессию врача, несколько лет спустя становится светилом первой величины на медицинском небосклоне Востока. Как врач Рамбам пользовался огромным авторитетом и среди мусульман. Его слава была настолько велика, что благодаря своей эрудиции, умению и добросовестности он становится личным врачом египетского наместника халифа, а затем и самого султана Саладина. Проникшись уважением к широко образованному и мудрому человеку, султан назначил его лейб-доктором своей семьи и не раз прибегал к его советам не только в медицине. Его слава врача была настолько велика, что король Англии Ричард Львиное Сердце, посетив Святую Землю во время крестового похода, предлагает Рамбаму стать его личным врачом. Искусство Рамбама и его авторитет были настолько велики, что сын его, а потом и внук унаследовали должность личных врачей преемников султана.

Рамбам читает лекции по медицине и имеет много учеников. Обладая глубокими познаниями в языках, философии, медицине, математике, он становится духовным лидером своего времени. Евреи, равно как и мусульмане, стекаются в Фостат из самых отдаленных уголков Средиземноморья, чтобы слушать его проповеди, публичные лекции по философии, медицине и естественным наукам. Но в большей степени Рамбам отдает себя медицине: «...врачевание занимает у меня очень много времени...» Его пациентами являются все приближенные визиря, его офицеры, жены, наложницы, многочисленные дети. Он возвращается домой поздно, но его уже ждут многочисленные пациенты, и ему даже некогда поесть. Богатые и бедные, евреи и мусульмане приходили к великому врачу Рамбаму, и он осматривал их всех, иногда и до ночи. Он писал: «...я слезаю с коня, мою руки, принимаю легкую закуску (единственный раз, когда я ем в течение 24 часов), иду к моим пациентам, обследую их неторопливо. Пациенты идут и идут до ночи, иногда еще позже. Я беседую с ними, даю им указания, но чувствую смертельную усталость, почти падаю, и, когда приходит ночь, я настолько истощен, что едва способен говорить...» Богатые платили за визит, а бедных он лечил бесплатно.

Слава о великом докторе, подкрепленная его гениальными медицинскими трактатами, распространилась далеко за пределы Египта. Самые знаменитые врачи арабских стран прибегали к его советам; Абд-аль-Латиф из Багдада, искусство врачевания которого осталось в памяти арабского народа, пишет в одном из своих трудов, что причиной его поездки в Каир было желание встретиться с Мусой ибн Маймуном, т.е. Рамбамом.

Рамбам считает, что главная цель человека — с помощью разума открыть в душе своей секреты и познать истину в меру своего умения. «...Ибо здравый смысл говорит, что человек не создан для того, чтобы есть, пить, совокупляться, строить дома, так как все это не увеличивает его внутренней силы. В этих и других такого рода делах он подобен другим творениям. Только знание добавляет ему внутренние силы и поднимает его из низменного состояния до состояния почета. До того как он овладел знаниями, он был человеком в потенции, а теперь он превращается в человека в действии. A человек, который не приобрел знаний, подобен другим видам животных...»

В эти годы он пишет философские трактаты, в которых охватывается широкий спектр основных философских проблем: разум и откровения, существование, единство и бестелестность Бога и Его свобода действий, сотворение мира, проблемы физики, чудеса и т.п. Философская позиция Рамбама отражает его природное убеждение в том, что «через мудрость в неограниченном смысле доказывается рациональная идея, которую мы получаем из Закона посредством традиций». Медицинское учение Рамбама, основанное на господствующей тогда теории гуморальной патологии, сформированной Гиппократом и Галеном, носит строго рациональный характер.

Разумеется, успехи сегодняшней медицины велики, она может не только побеждать, но и предотвращать многие болезни, против которых раньше наука была бессильна. Но мудрость великих врачевателей древности продолжает служить людям и сегодня. Основные принципы сохранения здоровья человека, рекомендации врачей по вопросам правильного поведения и питания, здорового образа жизни выдержали испытание временем и веками фактически остаются неизменными. Вот что явствует из некоторых рекомендаций в медицинских трудах Рамбама, перечислявшего «те вещи, которые поддерживают здоровье человека».

— Человек должен есть только тогда, когда он голоден, и пить только тогда, когда он испытывает жажду. Он должен справлять свои потребности при первой возможности, в противном случае он нарушает заповедь о том, чтобы не вредить себе.

— Чрезмерная еда — это смертельный яд для организма. Большинство болезней, которые настигают человека, происходят от неправильного питания, и в первую очередь от чрезмерной еды. Человек не должен наедаться до отвала и на одну четверть должен оставаться голодным. Пить воду и другие напитки нужно в основном перед едой.

— Есть надо сидя, не наклоняясь при этом в сторону. Нельзя есть во время ходьбы или сидя на лошади. Сразу после еды не рекомендуется бегать или тяжело работать. Это может привести к болезням.

— Нельзя набивать желудок и следует покинуть трапезный стол еще до того, как приходит чувство полной сытости и успокоения аппетита. Нельзя садиться за трапезный стол без предварительных активных телодвижений. Регулярное переутомление после еды может привести к тяжелому заболеванию.

— До тех пор, пока человек достаточно двигается, не ест чрезмерно и заботится о нормальном режиме пищеварения, никакая болезнь его не постигнет. Сидящий же без дела и не выполняющий никаких физических упражнений всю жизнь будет страдать от различных недугов, и силы его будут чахнуть, даже если он следит за здоровым питанием.

— В числе прочих мер гимнастика является лечебным и профилактическим фактором. Физические упражнения следует проводить регулярно, но умеренно: они не должны вызывать одышку или переутомление. Врач должен определить степень допустимой физической нагрузки с учетом состояния здоровья человека.

— Человек должен спать 8 часов в сутки, что составляет треть суток. Не следует ложиться в кровать сразу после принятия пищи, а лишь три-четыре часа спустя.

— Любые несвежие продукты представляют вред для здоровья и действуют на организм, как кинжал. Не нужно кушать незрелые фрукты с деревьев. Это может действовать губительно на организм.

— Летом человек должен есть на треть меньше, чем зимой.

— Человек, ведущий малоподвижный образ жизни, помогает болезни. Переедание — это яд и основа любой болезни. Недаром Соломон Мудрый сказал: «Сохраняющий свой рот и язык отдаляет от себя несчастья».

— Секс требует много усилий и энергии, чрезмерный секс убивает человека. Соломон Мудрый сказал: «Не отдавай женщинам всю свою силу». Человек не должен злоупотреблять сексом, если он хочет быть здоров.

— Человек обязан выработать в себе способность сдерживать дурные привычки, которые наносят вред здоровью, но, с другой стороны, следует поддерживать такие привычки, которые придают организму жизненную силу. Нельзя пренебрегать естественным порывом, и всегда желательно удовлетворить такое естественное желание.

— Врач не должен приступать к лечению пациента, пока он не избавился от настроения или душевного состояния, вызванного возбуждающим обстоятельством, имевшим место в дороге.

Маймонид первым из крупных ученых оценил значение санитарного положения в городах. «Дома должны быть высокими и просторными, хорошо освещенными солнцем и продуваемыми северными ветрами, ибо солнце уничтожает плесень и гниль, витающие в воздухе. Уборные следует максимально удалять от мест проживания. И надо улучшать воздух и осушать его благовониями, воскурением и различными ароматами — всем, что может его освежить».

Маймонид подчеркивал, что прибегнуть к помощи врача во время болезни является священным долгом больного. Он писал: «...тот глупый человек, который гнушается помощью врача и уповает лишь на помощь Бога, походит на человека, объявившего голодовку, который, отказывая себе в пище, все еще надеется, что Бог защитит его и вылечит от заболевания, называемого голоданием...» Маймонид, будучи выдающимся представителем рационалистической религиозной традиции Средневековья, отвергал лечебное действие амулетов и заклинаний, считая их находящимися на грани идолопоклонства, и допускал их использование только из человеколюбия в тех исключительных случаях, когда они могут успокоить безнадежно больных и их родственников. Всему этому он предпочитал ясные, проверенные на опыте врачебные назначения. Традиция считает, что больной обязан обратиться к тому врачу, которому доверяет и которого считает лучшим, так как доверие к врачу является одним из факторов успешного лечения. Вместе с тем Рамбам высказывался против слепой веры в авторитеты. В учениках он поощрял склонность к критическому мышлению, отмечал необходимость проведения исследований и экспериментов. В трактате об астме Рамбам подчеркивает, что врач необходим не только во время болезни, но и тогда, когда человек здоров. В отличие от других специалистов, отмечал Рамбам, врач должен обладать одновременно мастерством, логикой и интуицией. Он должен уметь составлять всестороннее мнение о больном и всех связанных с его болезнью обстоятельствах, чтобы диагноз отражал как общее состояние больного, так и заболевания его отдельных органов. Рамбам не оставил специальных сочинений по медицинской этике, но его пристальное внимание к ней видно во многих его сочинениях, в частности, в трактате об астме он резко критикует врачей, наносящих вред больным из-за плохой подготовки и пренебрежения своим долгом, и пишет, что только врач, сочетающий интеллект с моральным совершенством, достоин лечить тело и душу больного.

По мнению Маймонида, главным побудительным мотивом врачебной деятельности является не заработок, а осуществление тесной связи между медициной и этикой. «...Врачебное дело воспитывает в человеке скромность, богобоязненность и любовь к здоровью. Любовь к вере соседствует с любовью к здоровью...» Маймонид видел в занятиях медициной высокое, благородное искусство и одновременно религиозную обязанность. «...Врачебная деятельность дает выход к совершенству, к нравственности, к познанию Бога, к достижению истинного счастья — можно сказать, что это труд во имя Творца...»

Долг врача перед людьми, считал Рамбам, превосходит границы его непосредственных обязанностей на работе. «...По своим моральным убеждениям врач должен быть совершенным человеком. Даже в современном обществе, ставящем все под сомнение, врач продолжает оставаться лицом, пользующимся наибольшим доверием. Он — поверенный глубочайших секретов, и от него ожидают соблюдения тайны». Больной советуется с ним по самым деликатным проблемам, требующим морального выбора; подчас к нему обращаются как к судье в отношениях между членами семьи, друзьями, между человеком и Творцом. В последнем случае врач берет на себя огромную ответственность, ибо в его власти укрепить или ослабить моральную силу пациента. Однако врач должен признать, что, хотя ему открыты человеческие трагедии и страсти в большей степени, чем многим его современникам, хотя чуткость его, возможно, развилась и обострилась, многие морально-этические вопросы, поставленные перед ним, находятся вне его компетенции. И он, прежде чем высказать какое-то суждение, ищет совета у более опытного медика. Врач должен быть высокообразованным человеком и постоянно заботиться о своем образовании, причем это касается не только медицины, но и других наук. Постоянное чтение медицинских книг крайне необходимо, ибо ты должен знать, какие затруднения испытывает каждый, кто сохранил в душе страх Божий и любовь к истине и кто не собирается утверждать ничего, если тому нет должных доказательств. Врач должен не только изучать книги, но постоянно анализировать и свой собственный опыт. «Нет другого искусства, которое в такой же степени, как врачебное, было бы основано на знании жидкостей и тканей (организма); следует хорошо изучить привычки, улучшающие их качество и меняющие их функции. Ибо практика в этом искусстве должна быть результатом тщательного исследования и наблюдения. Больному следует объяснять, что при каждом заболевании надо повторять исследование, а не утверждать, что это новое заболевание похоже на ранее перенесенную болезнь» («Трактат об астме»). Большое внимание уделял Рамбам анамнезу. Именно тщательный расспрос и выяснение условий и обстоятельств возникновения и развития болезни помогают успешно лечить больных. Эти установки не теряют актуальности и сегодня, когда врач располагает самыми обстоятельными лабораторными данными и результатами многочисленных методов инструментального исследования.

Врач всегда обязан оказать помощь, даже при наличии опасности для него самого. Особая обязанность врача — профилактическое направление в медицине, он должен уделять много внимания и здоровым людям. «...Медицина — наука, крайне необходимая для человека в любое время, в любом месте и не только тогда, когда он болен, но и даже тогда, когда он здоров...» («Трактат об астме»). Рамбам впервые определил главные направления врачебной деятельности, включающей в себя наблюдение за тремя группами больных. Первая группа — здоровые, это наиболее важная часть работы врача — научить здоровых людей сохранять здоровье. Вторая группа — это больные люди, здесь цель врача — возвращение утраченного здоровья. Третья группа — выздоравливающие, ослабленные и пожилые люди, инвалиды. Задача врача по отношению к последней категории пациентов состоит в организации ухода и создании благоприятных условий для достойной жизни. «...Лишь глупцы думают, что врач необходим только во время болезни и никогда больше. Прежде чем переселиться на новое место, следует узнать три вещи: есть ли там врач, есть ли там учитель и есть ли там баня...»; «...Еще одно душевное качество, наряду со скромностью и смирением, необходимое врачу, — это смелость. Смелость в принятии решений, например, в таких случаях, когда врач убежден, что для сохранения здоровья и жизни человека необходимо нарушить обычно соблюдаемые религиозные предписания (иудаизм, в принципе, считает это правильным); смелость в общении с высокопоставленными пациентами; смелость в отстаивании своего мнения перед более именитыми коллегами и т.д...» Маймонид возражал против занятия медициной только для получения высоких доходов, однако он считал, что «...человек может заниматься врачебной практикой и изучать медицину и ради благоденствия своей семьи...».

В вопросах лечения Маймонид решительно отвергал лекарственную полипрагмазию. «...Все, чего можно достичь при лечении одним лекарством, не следует стремиться достичь сложным рецептом. И если нельзя обойтись без сложного лекарства, то следует ограничиться лишь необходимым... Главная задача врача — укрепить силы больного и помочь природе в ее целительной работе. Однако большинство врачей допускают ошибки в подходе к лечению и, думая, что укрепляют силы больного, на самом деле их ослабляют и мешают природе в ее действии...» («Режим здоровья»). Маймонид подчеркивал значение ухода, свежего воздуха, диетического режима, спокойной обстановки, адекватной физической нагрузки, водных процедур для лечения больного.

Наиболее значительным медицинским произведением Рамбама является «Поучение Моше». Целый ряд вопросов, связанных с медициной, рассматривается в «Мишне Тора» («Повторение Торы») — блестящем философском энциклопедическом труде, написанном Рамбамом в 1180 г. По своим философским воззрениям Рамбам был последователем Аристотеля.

Когда 13 декабря 1204 г. в г. Фостате (Старый Каир) за три месяца до своего 70-летия Рамбам умер, его оплакивал не только еврейский мир. В Фостате и Каире был объявлен трехдневный траур — три дня евреи и мусульмане произносили погребальные речи. Согласно его завещанию, прах великого мудреца был перевезен в Эрец Исраэль и захоронен на берегу озера Кинерет, вблизи Тверии. Легенда гласит, что когда его тело несли в землю Израиля для захоронения, процессия подверглась нападению разбойников. Но когда они узнали, что несут святого человека, они никого не тронули, и процессия продолжила свой путь. По сей день его могила остается объектом паломничества.

B 1885 году, в 850-ю годовщину рождения Рамбама, в резолюции юбилейной конференции ЮНЕСКО в Париже, где участниками и спонсорами были даже не признавшие государство Израиль страны, отмечено: «...Рамбам, вероятно, единственный философ Средних веков, a может быть, и нашего времени, который символизирует единение четырех культур: греко-римской, арабской, еврейской и западной. Рамбам — самый влиятельный еврейский мыслитель Средневековья и, вполне возможно, всех времен». Известное еврейское выражение гласит: «От Моше (Моисея) до Моше (бен Маймона) не было никого, подобного Моше» (от Моисея до Моисея не было такого Моисея).

Неизменный интерес исследователей истории медицины и медицинской этики привлекает небольшая по объему, но ярчайшая по содержанию и художественная по форме «Молитва врача» Рамбама. Некоторые специалисты по медицинской этике проводят полную аналогию между ней и клятвой Гиппократа. Но в случае «Молитвы...» сопоставление возможно лишь в ограниченных масштабах, поскольку клятва — это присяга, адресуемая вовне, обещание — дается членам корпорации, государству, обществу. Молитва же — сугубо личное, сокровенное обращение к Богу, и нравственные обязательства, которые берутся в данном случае, выражают именно самоощущение человека, а не предполагают общественный контроль.

Обязательным требованием к произнесению молитвы, наряду с омовением рук, прикрытием наготы и чистотою места чтения, Маймонид считал устранение всего отвлекающего и сосредоточенность ума: «Любая молитва, произнесенная без сосредоточенности ума, не есть молитва. Человеку, который находит, что его мысли спутаны и его разум в смятении, запрещается молиться, пока он не успокоится... Душа должна освободиться от всех [посторонних] мыслей, и молящийся должен представить себя как бы стоящим перед Всевышним. Поэтому он должен посидеть немного, прежде чем начнет молиться, дабы приготовиться к молитве, и потом молиться спокойно, просительно и не считать молитву бременем, как человек, который относит свой груз, сбрасывает его и уходит. Поэтому он должен немного посидеть, завершив свои молитвы, и только после этого уйти».

Думается, отношение Маймонида к молитве как таковой еще выше поднимает оценку изложенного в «Молитве врача» нравственного императива.

В один из последних дней моего пребывания в Израиле сын привез меня на одну из центральных улиц Хайфы в небольшую антикварную лавку. В прохладном помещении, освещенном неярко, Было уютно; вдоль стен стояли полки, сверху донизу заполненные многочисленными свитками, манускриптами, старинными книгами, молитвенниками. Казалось, что ты попал в какой-то иной мир, в мир поклонения перед многовековым разумом, торжества знаний… Не сразу заметил я древнего старика, сидящего в глубине комнаты за чашечкой кофе. После обращения моего сына к нему (я ничего не понимал, речь шла на иврите) он извлек из стола небольшую плиту серебристого металла, на которой был искусно выгравирован текст на иврите. «Это и есть «Молитва врача», — сказал сын, — а этот старик — один из самых известных коллекционеров исторических трактатов Израиля. Он мой пациент, поэтому согласился сделать тебе этот подарок. Его сыновья — ювелирные мастера, и это его дар тебе, врачу и профессору из Украины».

Весьма тронутый подарком сына и этого старого мудрого человека, я обратился к нему с просьбой позволить передать «Молитву…» своему другу, подвигшему меня на эти исследования, крымчанину, евпаторийцу профессору Каладзе. Каково же было наше удивление, когда старик, не дожидаясь перевода моих слов, заговорил по-русски и, не скрывая слез, поведал, что в двадцатых годах он эмигрировал в Палестину именно из Евпатории...

История, судьбы людей, прошлое и настоящее — все это Жизнь.