Газета «Новости медицины и фармации» №7 (694), 2019

Чтобы разобраться в набирающей сегодня популярность парамедицине, необходимо проанализировать истоки ее возникновения и формирования ее философии [4–8, 13]. Именно у этих истоков и стоит фигура доктора Иоганна Фауста. Информация об этом человеке уже с XVI века носила крайне противоречивый, а порой и просто фантастический характер [3, 9–11, 19], что привело к тому, что некоторые исследователи стали вообще ставить под сомнение само его существование. Безусловно, сегодня мы не можем четко проследить основные вехи жизни этого человека, его деятельности и воззрений, но и имеющиеся у нас исторические данные позволяют составить весьма четкое представление об этой личности, проповедуемом им учении и его влиянии как на современников, так и на многие направления парамедицины сегодня.

Цель исследования: изучить на основании анализа исторических источников жизнь и учение доктора Фауста и его роль в формировании парамедицины.

Исторические сведения о докторе Фаусте

Сведения о Фаусте оставлены его многочисленными современниками: реформаторами Мартином Лютером и Филиппом Меланхтоном, алхимиками того времени Корнелием Агриппой и аббатом Тритгеймом, гуманистом Иоахимом Камерарийским и Конрадом Муцианом Руфом, конкистадором Филиппом фон Гуттеном, многими священниками, а также городскими хрониками того времени [1, с. 94; 11].

«Известия о Фаусте, дошедшие до нас от его современников, настолько обстоятельны, что не только делают несомненным реальное существование этой личности, но дают некоторые подробности его жизни и довольно живо рисуют перед нами его образ» [9, ч. 11, с. 273].

В 1480 году «Фауст родился в местечке Книтлинг, что лежит в Вюртембергской земле на границе Пфальца. Одно время при Франце фон Зиккингене он был школьным учителем под Крейценахом. Оттуда ему пришлось бежать из-за того, что он предавался содомии. После этого он разъезжал со своим дьяволом по разным странам, изучал чернокнижие в Краковском университете» [Августин Лерхеймер; цит. по 11, с. 27].

Один из крупнейших лидеров Реформации, который был его современником и видел его лично, Филипп Меланхтон передает о Фаусте следующее свидетельство Иоганна Манлиса: «Знавал я человека по имени Фауст, из Кундлинга, маленького городка по соседству с местом моего рождения. В бытность свою студентом в Кракове он изучил магию, которой там прежде усердно занимались и о которой публично читали лекции. Он много странствовал по свету и всюду разглагольствовал о тайных науках» [11, с. 15]. Меланхтон лично знал Фауста, о чем мы подробно будем говорить ниже. Меланхтон считал чудеса, творимые Фаустом, дьявольским наваждением [10, с. 164-165].

Эти сведения полностью подтверждает Филипп Камерариус, который в 1602 году пишет следующее: «Доныне еще известно нам, что среди шарлатанов и магов, запечатлевшихся в памяти наших отцов, большую славу стяжал своими необычайными проделками и бесовскими чарами Иоганн Фауст из Кундлингена, который изучил магию в Кракове, где ее раньше публично преподавали. В народе нет почти человека, который не мог бы привести какого-либо примера, свидетельствующего о его искусстве» [11, с. 29].

Даже весьма скептически настроенный к сведениям о Фаусте К.Ф. Заттлер в своем «Историческом описании Вюртенберга» пишет следующее: «Городок этот [Knittlingen] примечателен тем, что, по преданию, там был растерзан дьяволом знаменитый чернокнижник доктор Иоганн Фауст, о чем с уверенностью говорит доктор Дитрих. Хотя нынче и полагают, что история этого колдуна — досужий вымысел, однако не следует начисто отрицать все то, что говорят о пресловутом докторе Фаусте. Ибо хотя сведений о нем не так уж много, но все же известно, что он родился (а следовательно, существовал на самом деле) в Книтлингене, что настоятель Маульброннского монастыря Иоганн Энтенфус был земляком и приятелем некоего доктора Фауста, и последний, по достоверным сведениям, гостил у него в монастыре примерно в 1516 году, так что нет ничего невероятного в том, что спустя некоторое время Фауст этот умер в Книтлингене от несчастного случая» [11, с. 30].

Итак, Фауст родился в Германии, учился в Краковском университете, где увлекся изучением магии. «Иоганнес Фауст, родом из городка Кундлинг, научился магии в Кракове, где ее в то время преподавали открыто, и незадолго до 1540 года лживым и обманным образом практиковал ее в разных местностях Германии» [11, с. 29].

Затем он некоторое время учился в Гейдельбергском университете, о чем, в частности, свидетельствует тот факт, что «в списках философского факультета –Гейдельбергского университета за 1509 год числится среди учащихся Иоганн Фауст, получивший степень бакалавра теологии» [9, ч. 11, с. 273]. Бакалавр теологии –Иоганн Фауст упоминается в 1509 году в Acta philosoph. Heidelb., Tom. III, Fol. Кстати, в средневековых университетах изучение астрологии и алхимии вообще входило в обязательную программу –обучения. И потому немудрено, что многие студенты после изучения таких «наук» переходили непосредственно к самой –магии.

Имя Фауста четко засвидетельствовано и в протоколах постановлений магистрата города Ингольштадта, где, в частности, значится следующее: «Сегодня, в среду после Вита, 1528. Предписать прорицателю, чтобы он покинул город и искал себе пропитание в другом месте» [Протокол о высылках из Ингольштадта. Цит. по кн. «Легенда о докторе Фаусте». Указ. соч., с. 11]. «В среду после Вита 1528 года приказано некоему человеку, называвшему себя доктором Георгом Фаустом из Гейдельберга, искать себе пропитания в другом месте и взято с него обещание властям за этот приказ не мстить и никаких неприятностей им не учинять» [Протокол постановлений магистрата города Ингольштадта. Цит. по 11, с. 11].

О Фаусте упоминает в 1513 году его современник Конрад Муциан Руф (1471–1526), известный немецкий гуманист, возглавлявший кружок гуманистов города Эрфурта: «Восемь дней тому назад в Эрфурт прибыл некий хиромант по имени Георгий Фауст, гейдельбергский полубог, истинный хвастун и глупец. Искусство его, как и всех прочих прорицателей, дело пустое, и такая физиогномика легковеснее, чем мыльный пузырь. Невежды восторгаются им. Вот на кого следует обрушиться богословам вместо того, чтобы стараться уничтожить философа Рейхлина. Я сам слышал в харчевне его вздорные россказни, но не наказал его за дерзость, ибо что мне за дело до чужого безумия!» [цит. по 11, с. 10].

Особый период жизни Фауста был связан и с Прагой, где до сих пор сохранился дом, в котором он жил и который до сих пор носит его имя. Этот дом расположен на Карловой площади. История этого дома весьма интересна. Первоначально на его месте стоял в XIV веке Опаевский дом, бывший дворцом одной из ветвей правящей в Чехии династии Пржемысловичей, один из которых, по имени Вацлав, очень увлекался алхимией. В 1420 году дом был передан Новоместскому бурмистру Петру Каменику, а спустя 14 лет стал собственностью городского совета Нового места Праги. Кстати, после Фауста в этом доме будут жить еще два известных мага и оккультиста — Якуб Куцинка и Эдвард Келли.

Смерть Фауста окружена многими преданиями и сообщениями, но практически все они сходятся к следующему: «В вюртембергскую деревню он приехал под вечер в какой-то праздник. Был он удручен и совсем болен, ибо пришел уже час, назначенный ему дьяволом в договоре. Видит он, что на постоялом дворе шумят пирующие крестьяне, просит поэтому хозяина отвести ему отдельную каморку. Крестьяне же кричат все сильней, и просит тогда Фауст, чтобы они уважили его, как больного, и были потише. А они давай шуметь еще пуще, как это всегда бывает, если мужика о чем попросишь. Тогда Фауст в последний раз применил свои чары и всем им так раздвинул челюсти, что они сидят и пялят глаза друг на друга, а слова вымолвить никто из них не может. Знаками указывают на комнату постояльца, чтобы хозяин попросил его снова закрыть им рты. Фауст соглашается при условии, что они впредь шуметь не будут. После этого они поспешно уходят. В полночь хозяин услыхал грохот в комнате постояльца, а наутро он увидел, что у Фауста шея свернута, а голова свисает с кровати» [11, с. 28]. Это место идентифицируется сегодня как Штауфен-им-Брайсгау (земля Баден-Вюртенберг). Точный год его смерти неизвестен, но большинство исследователей относят ее примерно к 1540 году. Таковы основные вехи жизни Фауста. Но что же представлял собой Фауст как человек?

Иоганн Фауст как человек

Исходя из имеющихся сведений о жизни Фауста, мы можем себе нарисовать портрет этого человека, выделив несколько его основных черт.

Во-первых, он был мошенником

Вот что об этом писал еще при жизни самого Фауста в 1539 году доктор Филипп Бегарди: «Был еще один знаменитый и отчаянный человек. Не стал бы я называть его имени, да сам он не желал скрываться и жить в неизвестности. Несколько лет тому назад он странствовал по всем землям, княжествам и королевствам, похваляясь своим великим искусством не только во врачевании, но и в хиромантии, некромантии, физиогномике, в гадании на кристалле и в прочих таких вещах. И не только похвалялся он всем этим, но именовал себя устно и письменно знаменитым и искусным мастером. Он не отрицал, а открыто заявлял, что имя его Фауст, и, расписываясь, прибавлял: «философ философов». Однако нередко мне жаловались на его мошенничества, и таких людей было множество. Ведь на обещания был он щедр, как Фессал, слава его была не меньше, чем Теофраста Парацельса, а вот дела его, как я слышал, были весьма ничтожны и бесславны. Зато он хорошо умел получать или, точнее, выманивать деньги, а затем удирать, так что только и видели, говорят, как его пятки сверкали» [9, ч. 11, с. 274; 11, с. 12].

Во-вторых, он был содомитом и некромантом

Так, в 1532 году жители Нюрнберга официально запретили ему въезд в город как содомиту и некроманту. Аббат Тритемий, лично видевший Фауста в 1507 году, когда Фаусту было около 30 лет, писал своему знакомому, что в городе Гельнгаузене ему «была дана должность школьного учителя, которую он и получил, так как ему покровительствовал Франц фон Зиккинген, наместник твоего князя, человек, весьма склонный ко всему мистическому; но вскоре после этого он стал развращать своих учеников, предаваясь гнуснейшему пороку, и, будучи изобличен, скрылся от угрожавшего ему строгого наказания. Таков, по достоверным свидетельствам, человек, которого ты ждешь с таким нетерпением» [11, с. 10].

В-третьих, он был постоянным участником попоек и разнузданных кутежей

В хрониках того времени Фауст многократно упоминается как участник многочисленных и разнузданных попоек и кутежей [9, ч. 11, с. 276]. В 1587 году во Франкфурте-на-Майне выходит книга типографа Иоганна Шписа, в которой были собраны практически все сведения и воспоминания современников о Фаусте. К моменту издания книги были живы очень многие из тех, кто знал Фауста лично, а само его имя еще не успело стать легендарным и обрасти различными небылицами и преувеличениями. Там четко указывается, что чувственность (или, как говорят сейчас, сексуальность) была одной из главных черт Фауста. «Черт соблазняет Фауста к чувственной жизни, чтобы преградить ему возврат к Богу, и Фауст поддается соблазну только тогда, когда отчаивается в спасении» [9, ч. 12, с. 716].

В-четвертых, он был жестоким человеком

В жизни Фауста было немало задокументированных случаев, когда он проявлял жестокость, в том числе к людям, которые хорошо относились к нему. Так, «по прибытии в Баттенберг на Маасе Фауст был арестован, и надзор за ним был поручен капеллану Дорстению, который обходился с ним очень мягко; желая научиться тайным наукам, капеллан доставлял Фаусту вино, до которого тот был большой охотник. Когда однажды они допили бочонок и капеллан хотел идти бриться, то Фауст обещал научить его обходиться без помощи цирюльника, если Дорстений даст ему еще вина. Капеллан согласился. Тогда Фауст велел ему намазать подбородок арсеником, отчего у бедного капеллана сошла кожа» [9, ч. 11, с. 277].

В-пятых, он был очень хвастливым и амбициозным человеком

Уже цитированный нами аббат Тритемий писал об этой черте характера Фауста следующее: «В присутствии многих он хвастался таким знанием всех наук и такой памятью, что если бы все труды Платона и Аристотеля и вся их философия были начисто забыты, то он, как новый Ездра Иудейский, по памяти полностью восстановил бы их и даже в более изящном виде. После этого, когда я находился в Шпейере, он явился в Вюрцбург, где не менее самонадеянно говорил в большом собрании, что ничего достойного удивления в чудесах Христовых нет и что он сам берется в любое время и сколько угодно раз совершить все то, что совершал Спаситель. В нынешнем году он приехал в конце Великого поста в Крейценах и столь же нелепо чванился там своим искусством, называя себя величайшим из всех доныне живших алхимиков и уверяя, что он может и готов выполнить все что угодно» [11, с. 9-10].

Таковы черты Фауста как человека. Примечательно, что в ряде работ, особенно советского времени, Фауста любили представлять как символ, пусть и легендарный, как некоего борца за науку, смелого ученого и новатора, попирающего якобы отжившее христианство. И в этом нет ничего удивительного, ибо любая атеистическая секулярная философия вправе видеть в Фаусте одного из своих адептов. Вот только ни о каком Фаусте-ученом не может идти речи в принципе, что четко прослеживается из его учения и деятельности.

Учение и деятельность Иоганна Фауста

Основу его учения, без сомнения, составляли спиритизм, магия и астрология, которые ему и принесли широкую известность практически во всех странах Западной Европы. Причем далеко не все деяния Фауста мы можем объяснить, базируясь на чисто материалистических позициях. Только анализируя его деятельность в контексте Библии, с которой, кстати, он вел войну, мы сможем понять природу и происхождение его деяний.

Фауст-спиритист

Известия о необычайных спиритических сеансах, проводимых Фаустом, –сохранились во многих хрониках того времени.

«В хронике рассказывается еще много подробностей о пребывании д-ра Фауста в Эрфурте. Вот одна из них. Поселившись в Большой коллегии, доктор Фауст своим хвастовством добился позволения читать публичные лекции в университете. Объясняя Гомера, он так подробно описывал, как выглядели его герои, что студенты возымели желание увидеть их воочию и обратились к нему с просьбой вызвать их силою своих чар. Когда студенты собрались в назначенный Фаустом день, в аудиторию один за другим стали входить герои, упомянутые в лекции, и под конец явился одноглазый великан Полифем с длинной огненно-рыжей бородой, пожирая на ходу человека, ноги которого еще торчали из его пасти. Он навел ужас на всех, кто там был, и, не желая уходить обратно, с такой силой ударял своим железным копьем об пол, что стены аудитории сотрясались, причем он даже пытался вцепиться зубами то в одного, то в другого студента» [11, с. 32].

«И в наше время люди, встречавшиеся с Фаустом, немецким чернокнижником, утверждают, что однажды по просьбе нюрнбержцев он выставил за воротами крепостного вала на лицезрение всем восседавших на конях Энея, Ахилла, Гектора, Геркулеса и других героев, точно таких же по облику, какими они были при жизни, и в той одежде, какую они тогда носили» [11, с. 20, 26].

Странные тени, вызываемые Фаустом из преисподней и выдававшие себя за древнегреческих ученых, производили зловещее впечатление и способствовали росту его популярности. Сегодня спиритические учения набирают особую популярность, особенно на Западе, являясь частью парамедицинских учений. Кстати, в медицине фашистской Германии, проводившей зверские опыты на людях, спиритизм и оккультизм играли видную роль.

Фауст-астролог

В эпоху Средневековья и Возрождения астрология занимала одно из центральных мест как в жизни человека в целом, так и в медицинских воззрениях, где манипуляции не осуществлялись без составления гороскопов [6, 14–18, 20, 21]. Фауст составлял гороскопы многим видным деятелям того времени. «Годовой отчет камермейстера Ганса Мюллера от Вальпургиева дня года тысяча пятьсот девятнадцатого до следующего Вальпургиева дня года тысяча пятьсот двадцатого: назначено и пожаловано философу доктору Фаусту 10 гульденов за составление гороскопа или предсказания судьбы милостивому моему господину. Уплачено в воскресенье после Схоластики по распоряжению его преосвященства» [из приходо-расходной книги епископа Бамбергского. Цит. по 11, с. 10]. Составление гороскопов сегодня занимает видное место в парамедицине.

Фауст-маг

Став учителем, Фауст, вскоре начал выдавать себя за великого ученого, а главное — волшебника. Известный английский писатель конца XVI века Кристофер Марло, много изучавший деятельность Фауста, не случайно вкладывает в его уста следующие слова: «Мой полон ум мечтой о колдовстве. Постылы мне обманы философий; лишь магия одна меня пленяет» [Марло К. Трагическая история доктора Фауста. Цит. по 11, с. 273].

В 1546 году Конрад Гесснер писал: «Из школы магов вышли те, которых называли странствующими схоластами, между которыми особенно славится некто Фауст, недавно умерший» [9, ч. 11, с. 274].

Фауст уверял, что может повторить все чудеса Христа [9, ч. 1, с. 272]. В этом ему помогали таинственные духи и тени, с которыми он общался во время особых сеансов и которым он продал свою душу в обмен на получение от них силы и знаний. Чудеса, совершаемые им, не могут быть объяснены только с помощью обмана, да и его популярность не могла бы продержаться столь многие годы на одном пустом шарлатанстве. Не только народные сказания, но и хроники того времени передают сведения о необычных и сверхъестественных деяниях Фауста. И хотя некоторые из них обросли небылицами, многие зафиксированные в хрониках того времени факты не могут не привлекать внимания. Приведем некоторые из них.

«Когда погребщикам в Ауэрбаховском винном погребе никак не удавалось выкатить непочатую бочку с вином, знаменитый чернокнижник доктор Фауст сел на нее верхом, и силою его чар бочка сама поскакала на улицу» [из «Лейпцигской хроники» Фогеля. Цит. по 11].

Опоринус из Базеля, один из крупнейших книгоиздателей XVI века, «был некогда учеником и другом Теофраста (Парацельса) и рассказывает чудеса о его общении с демонами. Они занимаются пустой астрологией, геомантией, некромантией и другими запретными науками» [Конрад Гесснер. Цит. по 11]. «А что упражнения в таком искусстве — дело не только богопротивное, но и весьма пагубное, никто отрицать не может. Это доказано опытом, а также примером судьбы широко известного чернокнижника Фауста. Этот Фауст за свою жизнь совершил так много чудесных дел, что их хватило бы на сочинение целого трактата, но в конце концов нечистый все же удушил его во владении Штауфен, в Брейсгау» [цит. по 11].

В своей непомерной гордыне Фауст доходит до того, что заявляет, что он скоро будет повелевать князем мира сего, т.е. сатаной [9, ч. 11, с. 716].

Для популяризации своего учения Фауст пишет и книги, сведения о которых сохранились в письмах того времени. «Его высокородию господину Вольфу Эрнсту, графу Штольбергскому, Кеннигштейнскому, Рутцшефуртскому и Вернигеродскому, милостивому моему государю в Вернигероде. Брауншвейг, 30 октября 1587 года. Высокородный милостивый господин мой, по милостивому соизволению и повелению Вашей милости ювелир Гедеон Хельдинг лично обещал мне, что он всенепременно прибудет в Вернигероду ко 2 ноября. Посылаю Вашей милости Платина и сообщаю, что на прошлой Франкфуртской ярмарке впервые появилась история доктора Иоганна Фауста, полсотни экземпляров которой привез один книгопродавец. Однако прежде чем я об этом узнал, книга оказалась распроданной, кроме одного экземпляра, который хотя уже и продан в Вольфенбюттель, но еще не отправлен. В уважение к Вашей милости книгопродавец готов вернуть людям из Вольфенбюттеля деньги, 9 добрых грошей, или же при первой возможности доставить им другой экземпляр, а этот предоставить Вашей милости, так что книга эта в распоряжении Вашей милости... Призываю благословение Божие на Вашу милость, желаю Вашей милости Господнего благоволения и всяческого благополучия в правлении и заверяю Вашу милость в своей готовности служить верой и правдой. Брауншвейг, 30 октября 1587 года по х.э. Покорный слуга Вашей милости Лудольф Людерс, регент церкви св. Власия в Браун–швейге» [цит. по 11, с. 26-27].

Парамедицина практически вся пропитана магическими идеями и ритуалами, начиная от заговоров и заканчивая учениями об экстрасенсорике и биополях, которые хотя и носят современные «научные» названия, по сути, представляют собой типичные средневековые колдовские учения.

Фауст-целитель

Иоганн Фауст говорил о себе и как о великом целителе. Его современники подтверждают это, свидетельствуя, что Фауст говорил о себе, что «он может скреплять или разрушать узы брака и любви и даже излечивать стигийскими снадобьями все неизлечимые недуги, далеко зашедшую чахотку, сильную водянку и застарелую дурную болезнь» [Агриппа Неттесгеймский. Цит. по 11, с. 11].

В своих методах лечения Фауст прибегал к заклинаниям и другим парамедицинским методам и одновременно в своих трудах критиковал медицину как науку. Для него излечение от болезней возможно только при помощи –магических обрядов и заклинаний. Поэтому никакая анатомия, физиология, терапия и хирургия не нужны в принципе.

Фауст как противник Реформации

Примечательно также, что несколько лет местом для своей деятельности Фауст избирает именно немецкий город Виттенберг, где в это же время работают великие реформаторы Лютер и Меланхтон, которых Фауст знал лично [9, ч. 11, с. 272-273]. «При жизни доктора Лютера и Филиппа чернокнижник Фауст проживал некоторое время в Виттенберге; это допустили в надежде, что, приобщившись к учению, процветавшему там, он раскается и исправится» [11, с. 23].

В 1595 году «еще сохранились развалины его дома неподалеку от дома Меланхтона, как все уверяют, на краю города Виттенберга, противоположном университету» [11].

Но Фауст преследовал свои коварные цели. Фауст прямо критикует Библию. Так, в частности, он «сопоставляет два текста Нового Завета и приходит к выводу, что, по Библии, человек по необходимости грешит, а затем Бог наказывает его за это смертью». [10, с. 165-166]. Через свою критику Библии он пытается вызвать у людей недоверие к этой Книге, только что переведенной Лютером на немецкий язык.

Также для того, чтобы отвлечь внимание людей от учения Реформации, Фауст начинает проводить в Виттенберге спиритические сеансы, объяснить которые с чисто материалистических позиций не представляется возможным ввиду того, что многие из них проводились прилюдно при скоплении большого числа людей. «Фауст показывал в Виттенберге студентам и одному знатному лицу N. Гектора, Улисса, Геркулеса, Энея, Самсона, Давида и других, каковые появились с недовольным видом, всех устрашив своей грозной осанкой, и снова исчезли. Говорят, что среди присутствовавших и глядевших на все это лиц были и владетельные особы (о чем Лютер отозвался весьма неодобрительно)» [11, с. 20-21].

Более того, Фауст лично встречался с ближайшим помощником Лютера Филиппом Меланхтоном. «Распутный слуга дьявола Фауст проживал одно время в Виттенберге и как-то пришел к господину Филиппу. Тот отчитал его как следует и стал призывать его отступиться от нечестивых дел, говоря, что они не доведут его до добра, как это позднее и случилось. Но Фауст все это пропустил мимо ушей. Как-то раз господин Филипп сошел в 10 часов из своей учебной комнаты вниз, чтобы сесть за стол, и видит: пришел к нему Фауст, которому тогда так досталось от него. Тот повел такую речь: «Вы всегда поносите меня бранными словами, за это я сделаю так, что все горшки на кухне вылетят в трубу, как только вы сядете за трапезу, и ничего ни вам, ни вашим гостям не останется». На это господин Филипп ответил ему: «Советую тебе отказаться от этого. Плевать мне на твою магию». И тот действительно отказался от своей затеи» [Вольфганг Бютнер. Цит. по 11, с. 22-23].

Филипп Меланхтон писал о Фаусте: «Дьявол удивительный мастер: может он творить такие художества, которые кажутся натуральными, так что мы и не знаем. Повествуют о многих чудесах магии, о чем я уже сказал в другом месте... Так и Фауст-маг пожрал в Вене другого мага, которого спустя немного дней нашли в каком-то месте. Дьявол может творить много удивительного. Однако и церковь имеет свои чудеса» [Филипп Меланхтон. Цит. по 11, с. 14].

Меланхтон прямо называл Фауста вместилищем многих бесов [Филипп Меланхтон. Цит. по кн. «Легенда о докторе Фаусте». Указ. соч.].

Упоминает о Фаусте и Мартин Лютер. «Когда еще был жив реальный Фауст, Лютер выступил с первыми заявлениями, в которых маг Фауст был объявлен пособником дьявола» [2, с. 153]. В книге «Застольные беседы Мартина Лютера» несколько раз упоминается о Фаусте. Когда однажды за ужином зашла речь о некоем чернокнижнике Фаусте, доктор Лютер сказал внушительно: «Противоборствуя мне, дьявол не прибегает к помощи колдунов. Если бы он мог этим нанести мне вред, он бы давно уже сделал это. Не раз уже он хватал меня за глотку, но приходилось ему все-таки отпускать меня. Я-то уж по опыту знаю, каково иметь с ним дело. Он часто так донимал меня, что я уже не ведал, жив я или мертв. Бывало, доводил он меня до такого смятения, что я вопрошал себя, есть ли на свете Бог, и совсем отчаивался в Господе Боге нашем. Но словом Божиим я отгонял наваждение». «Зашла речь об обманщиках и об искусстве магии, каким образом Сатана ослепляет людей. Много говорилось о Фаусте, который называл черта своим куманьком и говаривал, что если бы я, Мартин Лютер, протянул ему только руку, он бы меня сумел погубить. Но я не хотел его видеть и руку протянул бы ему во имя Господа, так что Бог был бы моим заступником. Думается мне, немало против меня затевалось всяких чародейств» [цит. по 11, с. 16].

И Лютер, и Меланхтон пытались, со своей стороны, отвратить Фауста от занятий магией, но это не удалось, он продолжал соблазнять людей своими колдовскими занятиями [9, ч. 11, с. 273]. Однако, видя, что все его старания встречают отпор, а власти Виттенберга встали на сторону реформаторов, приказав посадить Фауста в тюрьму за его развратную жизнь и порчу нравов, Фауст бежит из тюрьмы и начинает свои скитания, которые продолжатся вплоть до самой его смерти [9, ч. 11, с. 273].

На сегодняшний день сохранилось много преданий, повествующих о заключении договора между Фаустом и Сатаной, однако выявить среди всех этих сведений историческое зерно сегодня практически невозможно [9, ч. 11, с. 284-286]. Но главное не в самой форме договора, а в том, что Фауст действительно пошел на поводу у злой силы, что привело его к страшному финалу. Уже современники Фауста, хорошо знавшие его лично, анализируя его жизнь и деяния, отмечали следующее: «Страшный пример Фауста и ужасный исход его занятий волшебством показывает, чтобы все христиане и все разумные люди лучше узнали дьявола и его приемы и, таким образом, научились бы его остерегаться. История Фауста поучительна тем, что она есть замечательный и страшный пример, в котором не только можно видеть зависть, обман и жестокость дьявола по отношению к роду человеческому, но и можно с очевидностью последить, куда приводит человека беспечность, дерзость и заносчивость. Так окончилась истинная история и чародейство доктора Фауста. Всякий христианин, а особенно с надменной, гордой, дерзкой и упрямой головой, должен научиться из нее бояться Бога, избегать колдовства, заклинаний и других бесовских дел, запрещенных Богом. Никогда не приглашать к себе в гости дьявола и не давать ему у себя места, как это сделал Фауст» [9, ч. 11, с. 283, 284].

Типограф Шпис в 1587 году в этом же своем труде, посвященном описанию жизни Фауста, в качестве назидания читающим его отмечает, что бесы корыстно используют людей, потакают им в их наклонностях, а затем, доведя их до полного духовного разложения и падения, бросают на смерть, как никому не нужную вещь. Эта мысль образно передана Шписом в обращении беса к Фаусту: «Ты пренебрег искусством, которое дал тебе Бог, и пригласил к себе дьявола. Ты 24 года думал, что все то золото, что блестит, и верил в то, чему учил тебя дьявол. Посмотри: ты был прекрасным созданием Божьим, а теперь принужден плясать под дудку черта, хлеб которого ел. Ты выучился дурному искусству, от которого не можешь отстать, как кошка от охоты за мышами. Пока ложка нова, ею пользуется повар, когда же она состарится, то ее бросят; не то же ли самое с тобою? Ты был кухонной ложкой дьявола, и теперь он не нуждается в тебе» [9, ч. 12, с. 718].

Однако, несмотря на страшный финал жизни самого Фауста, немало людей, в том числе и врачей, пошли его путем изучения оккультизма и магии и попыток внести их в медицину в самых различных видах и формах. Таким образом, Иоганн Фауст выступает в истории медицины, с одной стороны, как один из ярых противников Реформации, которая, сбросив средневековые цепи схоластики и суеверий, опутывавших медицину на протяжении многих столетий, создала тем самым возможности для развития медицинской науки, а с другой — как один из основателей парамедицины.