Газета «Новости медицины и фармации» №12 (700), 2019

В 2017 году практически все страны Западной и Восточной Европы, включая и Украину, на государственном уровне отмечали 500-летие Великой Реформации. История Реформации, великого, первоначально сугубо религиозного движения, начавшегося в XVI веке и провозгласившего необходимость возврата христианства от вкравшихся в него языческих учений к учению Библии, принадлежит к одному из важнейших периодов мировой истории, знаменуя переход от Средне–вековья к Новому времени [15, 16]. Понятие свободы совести, равенства людей вне зависимости от их религиозной, национальной, расовой принадлежности, равенства прав мужчин и женщин, защиты малоимущих, детей, стариков и больных, демократические институты власти — все это дала Реформация. Именно Реформация затронула все стороны жизни и деятельности человека, приведя к глубинным преобразованиям тех стран, которые приняли ее [21, 31].

Исследуя влияние Реформации на развитие медицинской науки, мы также можем выделить несколько основных положений. Реформация привела к крушению средневековой системы образования, зиждившейся на схоластике, суевериях и противопоставлении науки и религии, что дало принципиально новое направление развитию медицины и привело к отказу от лечения заговорами, «зубами дракона», «настойкой лунного света» и т.д. Реформация способствовала учреждению университетов с подлинно научной программой обучения и развитию широкой системы школьного образования, что существенным образом повысило общий уровень грамотности населения и возможности подготовки квалифицированных медицинских кадров. Реформация привела к созданию экспериментальной медицины, бурному развитию анатомии и физиологии, которые преследовались в Средневековье инквизицией, заложив тем самым фундаментальную базу для исследования патологических состояний [25, с. 60–74].

Реформация способствовала подлинно научному рассмотрению понятия болезни, отказу от темных средневековых воззрений на ее развитие — роли звезд, сглаза, проклятий и пр. и выработке на основании этого принципов патогенетической терапии тех или иных заболеваний. Реформация заложила принципы психосоматической медицины, признание зависимости течения того или иного заболевания от психоэмоциональных особенностей человека, его характера, социального окружения [24, c. 765–766]. Именно в странах, принявших учение Реформации, были основаны первые подлинно научные медицинские факультеты университетов, первые государственные больницы. И по сей день страны, принявшие Реформацию (Швеция, Норвегия, Дания, Германия, Швейцария, Великобритания, США, Канада, Австралия), –обладают лучшими в мире высшими учебными медицинскими учреждениями и клиниками, а государство в значительной степени, если не полностью, участвует в страховании граждан. Одновременно с этим именно в эпоху Реформации и вскоре после нее как своеобразная альтернатива начинают зарождаться или получают принципиально новый импульс парамедицинские направления — тео–софия, учение об астральных телах, животный магнетизм, нумерология, учение об ауре, гомеопатия, телепатия, ставящие своей конечной задачей переустройство мира. Сегодня они приобретают весьма широкую популярность, причем не только среди населения, но и у многих медицинских работников. Более того, некоторые из этих псевдонаук пытаются сегодня стать неотъемлемой частью медицинской науки.

У истоков этой парамедицины стоит фигура доктора Парацельса, современника и одновременно противника Мартина Лютера и Реформации, предложившего свой путь преобразования общества. Примечательно, что в некоторых работах прошлых лет Парацельс представлялся как свободолюбивый прогрессивный ученый, мысли и труды которого не вписывались в рамки темного Средневековья. Он рисовался выдающимся преподавателем, хирургом, фитотерапевтом, смело сбрасывающим путы средневековых воззрений и методов лечения, чуть ли не опередив свое время. Приводимые отдельные краткие цитаты из его произведений, перекочевывающие из книги в книгу, вроде бы подтверждали такой взгляд. Принципиальную сложность при этом составлял тот факт, что не было переводов Парацельса на русский язык, а многие его труды и до сих пор остаются неизданными. И поэтому возможности составить представление о том, что писал сам Парацельс, фактически не было. А между тем количество его трудов составляет многие десятки. Только по медицине их насчитывается пятьдесят, и еще столько же по алхимии, магии, оккультизму [9, с. 46–53]. Кстати, именно труды по магии и оккультизму, а не по медицине были главными в творчестве Парацельса, на чем также никогда не делался акцент по той причине, что маг и алхимик Парацельс не соответствовал образу прогрессивного ученого Парацельса. И этими откровенно магическими и колдовскими представлениями были буквально пропитаны и работы Парацельса, связанные с медициной. Именно это и обусловило, в частности, то, что медицинские работы Парацельса особо ни у нас, ни за рубежом медицинскими издательствами не публиковались. Издавались труды далеких предшественников Парацельса — Гиппократа, Галена, Авиценны, Цельса, его современников Везалия, Фракасторо, Бэкона, Леонарда да Винчи и т.д. Безусловно, в работах этих авторов тоже были ошибочные медицинские представления, взгляды, но это были труды ученых, работавших в свое время, подверженных влиянию тех или иных философий, но именно ученых, а не магов и колдунов. Сегодня мы находимся в принципиально лучших условиях для того, чтобы проанализировать творчество Парацельса, благодаря переводу ряда его работ на русский язык, доступности через Интернет переводов его работ на английский и немецкий языки, а также публикаций, в том числе на русском языке, работ последователей Парацельса, приводящих развернутые цитаты из его произведений. При этом обвинить их в предвзятости, как, к примеру, доктора Гартмана, на работу которого мы будем также ссылаться, по отношению к Парацельсу, конечно же, нельзя, ибо они порой просто безмерно восхваляют его, равно как и методы и возможности парамедицины, которая, как мы уже отмечали выше, сегодня под видом «науки» пытается даже войти в систему высшей медицинской школы.

С учетом вышесказанного изучение истоков парамедицины не только представляет интерес с точки зрения собственно истории медицины, но и имеет важное практическое значение для развития современной медицинской науки и практики, что и обусловило необходимость нашего исследования.

Цель работы: изучить роль и место Парацельса и его учения в развитии медицинской науки и практики.

Парацельс: биографический очерк

Будущий знаменитый врач–алхимик Средневековья Парацельс, или, как звучало его подлинное имя, Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, родился 21 сентября 1493 года в небольшой деревушке на склонах Альп возле Цюриха. Свой псевдоним Парацельс (в перев. с лат. — «превзошедший Цельса») он возьмет много позже, желая этим показать, что своими знаниями он превзошел знаменитого врача античности Цельса. Он родился в древней знатной швабской семье, хотя его принадлежность к ней была омрачена тем, что его отец был незаконнорожденным сыном швабского дворянина, который, занимая в свое время ответственный пост в Тевтонском ордене, лишился затем и поместий, и репутации. Поэтому отец Парацельса свою жизнь строил собственными силами и благодаря своей настойчивости получил медицинское образование. Мать Парацельса работала медсестрой богадельни Бенедиктинского аббатства в Айнзидельне, где и познакомилась со своим будущим мужем Вильгельмом Бомбастом фон Гогенгеймом, работавшим врачом в этой же богадельне. Вследствие этого уже с детства ребенок воспитывался в разговорах о лекарствах и больных. К тому же и отец мечтал, чтобы сын пошел по его стопам, передавая ему с ранней юности свои знания по медицине и алхимии, которые в те дни составляли неразделимое целое.

В 1502 году мальчик потерял мать [20, с. 275]. Примерно в это время, согласно одному из преданий, Парацельс был оскоплен пьяным солдатом. Однако этот факт не подтверждается, хотя и не опровергается ничем. «Был ли Парацельс оскоплен в детстве в результате несчастного случая или пьяным солдатом, как гласит предание, или не был — это доподлинно неизвестно. Известно, однако, что на его лице не росла борода, и череп, сохранившийся до наших дней, по форме больше напоминает женский, чем мужской. Его всегда рисуют безбородым» [9, с 27–28]. «...Природа... дала ему лишь приблизительно полутораметровый рост, болезненный вид, слишком короткую верхнюю губу, не до конца прикрывающую зубы (признак, который нередко встречается у нервных людей), и таз, женственность которого показалась поразительной, когда в XIX в. его останки эксгумировали в городе Зальц–бурге. Ходила даже молва, будто он был евнухом, но, по моим сведениям, этому нет убедительных доказательств. Впрочем, любовь, кажется, так никогда и не вплела розы в его земное бытие, а ее пресловутые шипы для него были излишними, так как его характер и без того был колючим... сварливый, дерзкий и склочный нрав» [34, с. 20–22].

В 1509 году юноша поступает в Базельский университет, но вследствие неуравновешенного характера не оканчивает и покидает его в 1513 году. «После этого его обучал знаменитый Иоганн Тритемий из Шпангейма (1461–1516), настоятель монастыря св. Иакова в Вюрцбурге, один из величайших адептов магии, алхимии и астрологии, и именно под руководством этого учителя особенное развитие и практическое применение получили склонности Парацельса к оккультным наукам. Тяга к оккультизму привела его в лабораторию богача Сигизмунда Фуггера в Шватце (Тироль), который, как и аббат Тритемий, был известным алхимиком, способным передать ученику многие ценные секреты» [9, с. 18]. Затем он продолжает свое обучение в итальянском университете в Ферраре, где и получает степень доктора медицины. И там же берет себе новое имя, под которым и входит в историю медицины, — Парацельс [20, с. 276].

В последующие 12 лет Парацельс совершает долгие путешествия. По одним сообщениям, он побывал не только практически во всех странах Европы, но и в Индии и Африке и даже был в плену у татар. Однако проверить сегодня эти сообщения не представляется возможным. В любом случае, он много путешествовал по Европе, включая Швецию и Данию, и везде, где бывал, он знакомился не только с медицинскими представлениями и методами лечения, но и с алхи–миками, астрологами, оккультистами тех стран [9, с. 28–29]. Кстати, во время посещения Литвы в Вильнюсе он имел долгий и горячий диспут с одним из местных врачей, которым, скорее всего, был знаменитый врач, белорус по происхождению, Франциск Скорина, который выступал против мистики и прославился как переводчик Библии на белорусский язык [8, с. 74]. И потому их диспут, как людей, стоящих на совершенно разных позициях, вполне логичен и понятен. В возрасте 32 лет в самый разгар Великой Реформации Парацельс прибывает в Германию, где благодаря своим выдающимся медицинским способностям приобретает широкую известность. В 1527 году по протекции известного книго–издателя Иоган–на Фробена он становится городским врачом Базеля, и в том же году городской совет назначает его профессором физики, медицины и хирургии Базельского университета, положив высокое жалование. Так Парацельс получает должность профессора того самого университета, который в свое время покинул. В приглашении Парацельса в Базель и назначении его профессором сыграли свою роль и его друзья — известные гуманисты Эколампадий и Эразм Роттердамский. Последний в начале своей деятельности прославился как великий просветитель и обличитель лжи и преступлений средневековой государственной церкви, но затем, во время Великой Реформации, когда все ожидали от него поддержки этого движения и присоединения к ней, он, с одной стороны, в страхе за последствия, а с другой — будучи поглощен идеей преобразования мира человеческими силами, без Бога, отошел от дальнейшей борьбы. Поэтому его дружба в конце жизни с мистиком Парацельсом не является, видимо, случайной. Прибыв в Базель уже в качестве профессора, Парацельс не изменил своему неуравновешенному и непредсказуемому характеру, который проявлял буквально во всем.

С одной стороны, он начал читать лекции в университете не на латыни, считавшейся тогда языком науки, а на немецком языке, что делало преподавание, безусловно, более понятным для большинства студентов. Также в своем курсе лекций, рассчитанных на два семестра, он, наряду с классическими лекциями, проводил со студентами значительную часть времени у постели больного и совершал совместно с ними экскурсии в поля и горы, где и беседовал с ними и показывал лекарственные травы [10, с. 73]. Одновременно с этим он указывал на тесную взаимосвязь терапии с хирургией, которая в те годы вообще не признавалась как наука [12, с. 91]. Парацельс утверждал, что и хирургия, и терапия исходят из одного знания. И потому самого себя он именовал доктором обеих медицин [8, c. 73]. Он также говорил о том, что раны должны быть «предохранены от внешних врагов» чистыми повязками [12, с. 91]. Также во время своих странствий по Германии он описал некоторые профессиональные заболевания рудокопов [6, с. 163]. Он открыто и последовательно выступал против античного учения о четырех соках [20, с. 277–278]. Он также, в отличие от средневековой системы преподавания, базирующейся на слепом цитировании Гиппократа, Галена и Авиценны, отходит от этого принципа, выдвигая на первый план не авторитет, а личный опыт. «Теория врача — это опыт», — утверждал он [12, с. 91]. «Его усердие столь велико, что он спит крайне мало, даже не снимая одежды. Обутый в сапоги со шпорами, он дремлет в течение двух–трех часов, а затем снова хватается за перо» [35, с. 391].

Однако все эти хорошие начинания будут нивелированы в деятельности Парацельса из–за его непомерной гордыни и увлеченности мистикой и алхимией, которые пропитают как его труды, так и саму жизнь. Так, перед самым началом своего преподавания в Базеле он вывешивает горделивое объявление следующего содержания: «В наше время мало кто имеет счастье успешно заниматься врачебным искусством. Кто–то желает очистить его от внесенных варварами грубых ошибок: слишком боязливо, как за оракула, они держатся за имена Гиппократа, Галена, Авиценны. Не красноречие и знание языков, не изучение книг и не украшение титулами создает врача, а только познание тайн природы. Ежедневно по два часа читаются лекции на основе собственных работ по практической и теоретической медицине, а не крох из Гиппократа, Галена, основываясь на собственном опыте, полученном у наивысшего учителя — природы» [8, с. 73]. В своей борьбе с воззрениями древних врачей Парацельс доходит до того, что объявляет их труды ни к чему не пригодными. Парацельс писал по этому вопросу следующее: «Вы, изучавшие Гиппократа, Галена, Авиценну, воображаете, что знаете все, тогда как в сущности ничего не знаете; вы прописываете лекарства, но не знаете, как их приготовить! Одна химия может решить задачи физиологии, патологии, терапевтики; вне химии вы бродите в потемках. Вы, врачи всего мира — итальянцы, французы, греки, сарматы, арабы, евреи, — все должны следовать за мной, а я не должен следовать за вами. Если вы не пристанете чистосердечно к моему знамени, то не стоите даже быть местом испражнения для собак». Причем в понятие химии Парацельс вкладывал не современное ее понимание, а именно алхимию.

В своем произведении «Парамирум» Парацельс напыщенно пишет следующее: «Я знаю, что монархия разума будет принадлежать мне, что слава будет за мною. Я не возвеличиваю себя, но природа возвеличивает меня, ибо я рожден природою и следую ей. Она знает меня, и я знаю ее»; «За мной, о вы, Авиценна, Гален, Ра–зес, Монтанья и другие! Вы за мной, а не я за вами, о вы, из Парижа, Монпелье, Свевии, Мейссена, Кельна, и вы, из Вены, и все, пришедшие из стран, что вдоль Дуная и Рейна, и с океанских островов! Ты, Италия, ты, Далмация, вы, Сарматия, Афины, Греция, Аравия и Израиль! Следуйте за мною! Не я должен следовать за вами, ибо мне принадлежит монархия. Пробудитесь ото сна разума! Настанет время, когда ни один из вас не останется в своем темном углу, не будучи презираем миром, ибо я буду монархом, и мне будет принадлежать монархия!» [9, с. 40]. Вершиной этого пренебрежения становится сожжение им 27 июня 1527 года на площади Базеля трудов этих ученых [6, с. 162]. Вот что сам Парацельс пишет об этом: «В ночь на праздник святого Иоанна я выбросил в костер множество книг, чтобы все несчастья вместе с дымом рассеялись в воздухе… Смотрите на меня и следуйте за мной. Я проложу новый путь. Напишу новые книги, а старые выброшу в огонь» [19, с. 287]. За этот свой варварский шаг он был назван некоторыми «Лютером медицины» по аналогии с тем, что Лютер прилюдно сжег папскую буллу [31, т. 7, с. 159]. Сам Парацельс еще более напыщенно сравнивает себя с Лютером, говоря: «Нет, я не Лютер, я Тео–фраст, которого в насмешку вы называете в Базеле –Какофрастом. Я выше Лютера, он был только богословом, а я знаю медицину, философию, астрономию, алхимию. Лютер недостоин развязывать завязок моих башмаков».

Но какая громадная пропасть между этими двумя деяниями, совершившимися почти в одно и то же время! Лютер сжигал буллу, одну из тех, которая препятствовала людям читать Библию и жить по Божьей воле. Он сжигал буллу, которая отстаивала права пап как авторитет выше Божьего закона и в конечном счете выше самого Бога. Он сжигал буллу, одну из тех, которые провозглашали насилие, утверждали институт инквизиции, объявляли крестовые походы, обрекали тысячи людей на уничтожение только за то, что они не желали следовать папским лжеучениям! Он сжег буллу, одну из тех папских булл, которые провозглашали суеверия и языческие учения в церкви. Парацельс же сжигал труды древних авторов в своей непомерной гордыне, желая продемонстрировать, что только он достоин уважения. Он сжигал труды древних авторов, презирая их. Он сжигал труды древних авторов, чтобы утвердить свое учение, базировавшееся на магии и оккультизме. И потому, безусловно, не случайно, что Лютер и Парацельс были современниками. Ибо в то же самое время, когда через реформаторскую деятельность Лютера открывались евангельские истины добра и мира, воля Бога на страницах Библии, через деятельность Парацельса выдвигалось магическое восприятие мира и методы лечения души и тела.

Он также прямо оскорбляет других врачей, относясь «к своим современникам с высокомерием, которое граничило с хвастливостью» [21, с. 324]. Более того, он не желает особо признавать и достижений современных ему врачей, среди которых было немало известных и уважаемых хирургов [21, с. 324]. Одновременно с этим в свой адрес он использует самые хвастливые выражения и восхваления! О самом себе и своих достижениях он, в частности, пишет следующее: «Я, наделенный Господом особыми талантами в данной области, которые прочитавший этот труд может пожелать повторить, чтобы следовать моим стопам» [3, с. 167]. Этим он вызывает гнев со стороны других врачей и многих студентов. В это же время у него случается конфликт с одним из высокопоставленных должностных лиц Базеля, которое не заплатило ему за оказание медицинской помощи. Возбужденный судебный процесс Парацельс проигрывает и после этого вынужденно покидает Базель.

Вплоть до самой своей смерти он странствует по немецким городам, предлагая желающим свои медицинские –услуги. Путешествует он всегда в сопровождении своих учеников, которые, впрочем, его покидают всякий раз, как он их знакомит со своими секретами медицинского искусства. Благодаря своим выдающимся познаниям в медицине Парацельс исцеляет многие заболевания, зарабатывая огромные суммы денег, которые, впрочем, почти сразу же спускает в кабаках в обществе самых отъявленных пьяниц [18, c. 154]. «Этот экстравагантный холерик изумлял горожан не только своей рваной и грязной одеждой, непристойностями и пьянством, но и пространными рассуждениями о магии и своим врачебным искусством» [32, с. 33]. Вообще, крайне распущенный образ жизни и пьянство были отличительными чертами его образа жизни [18, c. 154]. Кроме пьянства, он страдал манией преследования и любил сквернословить [21, с. 87]. С возрастом он стал и богохульником [19, с. 422].

В своих богословско–оккультных трудах Парацельс доходит до утверждения, что у Бога есть и женское, и мужское начало и что «прежде сотворения всего сущего Бог познал женщину. Если бы Он не познал женщину, у Него не было бы Сына. Не было бы и Святого Духа» [19, с. 438–439]. Парацельс возвеличивает, хотя и весьма своеобразно, культ девы Марии, вводя ее практически в состав Троицы, которая становится, таким образом, Четверицей. Большое место в трудах Парацельса принадлежит учению о духах, которые приносят человеку известия из потустороннего мира и с которыми можно вступить в половую связь [19, с. 402–407]. Парацельс говорит о реальном существовании русалок, гномов, нимф и огненных человечков, которые отличаются и от людей, и от животных [19, с. 402; 26]. Парацельс верил в вампиров, которые, по его воззрениям, представляли собой «астральные формы, живущие за счет людей, из которых они черпают жизненную энергию и силу. Это могут быть астральные тела либо живых людей, либо тех, кто умер, но все еще цепляется за свое физическое тело, зарытое в могиле, пытаясь обес–печить его питательными субстанциями, оттянутыми у живых, и таким образом продлить свое собственное существование» [9, с. 57]. Он верил в инкубов, являвших собой, по его представлениям: «1. Мужские и женские паразиты, вырастающие из астральных элементов мужчин и женщин как следствие непристойности воображения. 2. Астральные формы умерших, сознательно или инстинктивно притягивающиеся к таким людям, проявляющие свое присутствие в осязаемой или даже видимой форме и имеющие половые сношения со своими жертвами. 3. Астральные тела колдунов и ведьм, посещающие мужчин и женщин с аморальными целями. Инкубы имеют мужской пол, суккубы — женский… Если человек того или иного пола имеет нечистые желания и живое воображение или же если он страстно влюблен в персону противоположного пола, будучи лишен возможности заполучить объект страсти или фантазии, тогда инкуб или суккуб может занять место отсутствующего предмета, и таким образом колдуны могут вызвать к существованию суккубов, а ведьмы — инкубов» [9, с. 59]. Он верил в кабалов и лемуров. «Это приземленные, страдающие души умерших, блуждающие в сфере земного притяжения… При определенных условиях они могут общаться с человеком через медиумов или непосредственно через медиумическую организацию человека… Они пребывают во власти своих земных желаний и страстей и пытаются удовлетворить их, инстинктивно притягиваясь к людям, у которых находят желания и страсти того же рода, и к местам, где надеются удовлетворить их, вступая в контакт с такими людьми (медиумами); часто они пытаются склонить людей медиумического склада к совершению аморальных поступков и преступлений» [9, с. 59, 123]. Верил он и в существование монстров — «обычно невидимых существ, которые могут создаваться вследствие развращенности или противоестественных половых связей, (астрального) гниения спермы или эффектов нездорового воображения» [9, с. 61]. Верил он в существование эвеструма — астрального тела человека, его сознательного эфирного двойника, который наблюдает за человеком и может предупреждать его об опасности [9, с. 69]. Верил в существование флэгов, т.е. духов, знающих человеческие тайны, домашних духов, которых можно увидеть в зеркале [9, с. 69].

Один из учеников Парацельса, ставший в будущем профессором греческого языка и книгоиздателем, Иоганн Опорин, в одном из своих писем пишет следующее: «Почти два года я общался с Парацельсом и жил у него, и за это время видел, что он пьет и днем и ночью и вряд ли хоть час или два в сутки бывает трезвым... На ночь, сколько я помню, он никогда не раздевался, что я приписал его опьянению, а он очень часто приходил домой к полуночи не вяжущий лыка и заваливался в постель, не снимая ни одежды, ни меча... нередко он, едва улегшись в кровать, с шумом вскакивал с обнаженным мечом и вонзал его в стену, я боялся, как бы он ненароком не отрубил мне голову» [2, c. 423, 435–436]. Другой современник Парацельса, Дж. Буллингер, которого также нельзя заподозрить в желании очернить Парацельса, писал о нем, что «он оставляет впечатление грязного, нечистоплотного человека» [цит. по: 21, с. 85]. Он также был опиоман. Парацельс называл опий камнем бессмертия и изобрел его новую форму, лауданум, который он сам смиренно называл лучшим из лекарств. Один из современников Парацельса, Иоганн Опорин, писал: «Он создал пилюли, которые напоминали по виду мышиный помет, и назвал их лауданум... он утверждал, что это снадобье способно воскрешать из мертвых». Детище Парацельса, так похожее на мышиный помет (кстати, слово «лауданум» происходит от латинского laudare — «восхвалять»), состояло, как полагают, из 25 % опиума, кусочков мумие, безоара, вынутого из желудка коровы, белены (седативного и галлюциногенного растения), а также янтаря, толченых кораллов и жемчужин, мускуса, масел, косточек из сердца оленя и рога единорога (скорее всего, носорога или нарвала). Некоторые рецептуры также включали в себя икру лягушки, апельсиновый сок, корицу, гвоздику, амбру и шафран. Короче говоря, это был опиум, смешанный с разными дорогостоящими примесями, которые придавали смеси умопомрачительный аромат [16, с. 88].

Уже упоминаемый нами Опорин писал следующее: «Я никогда не видел его молящегося и не слышал, чтобы он хоть раз задавал вопросы о духовных упражнениях или интересовался евангельским учением, которое в настоящее время (1527) почитается и исследуется среди нас. Он не только презирал это учение, но и угрожал проломить голову Лютеру… По его словам, никто из древних или современных писателей, бравшихся толковать Священное Писание, не проник в сущность божественного учения» [19, с. 421]. При этом сам Парацельс в своих трудах порой прямо претендовал на роль пророка и апостола [19, с. 419–420]. На фоне всего этого Парацельс пишет, что «врач не смеет быть лицемером, старой бабой, мучителем, лжецом, легкомысленным, но должен быть праведным человеком. Знайте, что врач должен денно и нощно думать о своем больном и ежедневно наблюдать его. Все свои думы и помыслы он должен направлять на хорошо обдуманное лечение больного… сила врача — в его сердце. Работа его должна руководствоваться Богом и освещаться естественным светом и опытностью; величайшая основа лекарства — любовь» [20, с. 285]. «Все, что происходит, происходит по воле Всевышнего. Совесть — это то, что дано нам Богом, то, что позволяет нам увидеть самих себя; в соответствии с ним должны мы поступать, не пытаясь докопаться до оснований, руководящих нами в смысле морали и добродетелей» [9, с. 36]. В эпоху Реформации, когда мир разделился на тех, кто поддерживал Лютера или папу, Парацельс –утверждает: «Среди всех сект нет ни одной, которая обладала бы истинной религией. Мы должны читать Библию скорее сердцем, нежели умом, пока когда–нибудь в будущем в мир не придет истинная религия» [9, с. 39]. В этом прослеживается та глубокая внутренняя борьба, которая совершалась в душе Парацельса, его метания между стремлением к высшим добрым идеалам и самыми низкими пороками. Примечательно, что чем дальше Парацельс уходил в своих исследованиях в мистику и оккультизм, тем более разнузданной становилась и его личная жизнь, пока, наконец, его греховные наклонности в виде пьянства (кстати, до 20 лет он вообще не употреблял никакого алкоголя) и разврата не взяли верх в его жизни.

В 1529 и 1530 годах он посещает Эсслин–ген и Нюрнберг. В последнем он вступает в конфликт с местными врачами, и хотя он вылечил на спор с ними под контролем членов городского совета несколько крайне тяжелых пациентов, которым врачи Нюрнберга не могли помочь, был вынужден покинуть и этот город. После этого он посещает Аугсбург, Регенсбург, Санкт–Галлен, Мерене и, наконец, поселяется в Зальцбурге, где находит теплый прием и покровительство герцога Эрнста, пфальцграфа Баварии [20, с. 284], интересовавшегося оккультными науками. Герцог предоставляет Парацельсу дом и лабораторию, создав все необходимые условия для того, чтобы тот мог писать, заниматься медицинскими исследованиями и практикой и таинственными магическими опытами. Однако 24 сентября 1541 года Парацельс внезапно умирает в маленьком номере гостиницы «Белая лошадь» на набережной Зальцбурга. По мнению некоторых исследователей, он был убит в результате происков враждебно настроенных к нему врачей, подославших к нему бандитов [9, с. 32]. После себя Парацельс оставил громадное творческое наследие, состоящее из около 500 работ самого различного содержания [20, с. 284]. Главными из них были: «Великая астрономия» (1531), «Парамирум» (1532), «Лабиринт заблуждающихся медиков» (1533), «Потаенная философия» (1533), «Шнеебергская легочная болезнь» (1533–1534), «Философия» (1534), «Парагранум» (1535), «Хроника Картинии» (1535), «Большая хирургия» (2 кн., 1536), «Книга о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах, гигантах и прочих духах» (1536).

Парацельс как врач-алхимик

Медицинские воззрения Парацельса базировались на следующих основанных им же учениях.

Медицина как одна из форм алхимической магии

Для Парацельса медицина была одной из форм алхимической магии. В контексте этого он пишет следующее: «Как врач напитывает свойствами трав больного человека и излечивает его, так и маг наделяет человека привлеченными им небесными силами». «Если маг может привлечь небесные силы и направить их в предмет, то почему мы не способны создать образы, проводящие здоровье или болезнь» [3, с. 169]. Парацельс делил все причины заболеваний на видимые и невидимые, предлагая для лечения одних из них магию, а для других — колдовство, смешанное с физикой и шарлатанством. «Существует огромное различие между силою, устраняющей невидимые причины болезни, которая есть магия, и силою, устраняющей внешние признаки, которая есть физика, колдовство и шарлатанство» [9, с. 177]. Таким образом, собственно медицинским методам лечения места не оставалось практически вовсе. Более того, Парацельс верил в карму и потому выделял отдельную группу болезней, обусловленную, якобы проблемами, связанными с прошлыми жизнями человека. «Духовные причины болезней — это причины, созданные человеком не в его нынешней жизни, но на протяжении предыдущего существования. Для таких случаев нет иного средства, кроме терпеливого ожидания, пока злая сила не истощится и закон справедливости не будет соблюден, ибо даже если справедливого воздаяния за наши грехи можно однажды избежать, оно будет лишь отложено, и зло вернется в другое время с возросшей силой и накопленными процентами» [9, с. 203].

Ятрохимия

Придавая алхимии ведущее значение в медицинской практике, Парацельс осно–вывает своеобразную науку — ятрохимию (от греч. iatroV — «врач»), целью которой становится получение на основании алхимических представлений лекарственных препаратов химическим путем. В связи с этим иногда можно прочитать утверждение о том, что эта ятрохимия, основанная Парацельсом, является чуть ли не предшественницей медицинской химии или фармакологии. При этом ссылаются и на вырванное из общего контекста высказывание Парацельса о том, что «задача химии не в том, чтобы делать золото и серебро… химия должна быть одним из столпов, на которые должна опираться врачебная наука» [6, с. 162]. Однако это было совсем не так. В ятрохимии основой всего, начиная от теоретических предпосылок, составления рецептуры, приготовления самих химических препаратов и до показаний к их назначению, служили алхимические представления. Смысл имело не столько сочетание тех или иных минералов или лекарственных трав с точки зрения их медицинского эффекта, сколько сочетание этих веществ с точки зрения их алхимико–оккультного влияния. Парацельс прямо писал, что «алхимия извлекает на свет то, что скрыто в природе» [3, с. 169]. Также в ятрохимии нельзя видеть и зачатки опытной экспериментальной медицины, как это отмечают некоторые ученые [22, c. 114–115], ибо его опыты носили чисто алхимический характер и были строго подчинены алхимическим и астрологическим законам, а потому не могли обеспечить никакого особого прорыва в медицинских исследованиях. Они были зажаты в тиски этих алхимических суеверий не менее жестко, чем средневековая медицина в тисках схоластики. Только здесь на место суеверного средневекового богословия пришли суеверные алхимические представления. Парацельс учил, что раз, согласно Биб–лии (Бытие 2:7), человек сотворен из праха земного, то и основными составными его элементами надо считать не кровь, желчь и слизь, как учили античные врачи, а «земляные частицы», и в первую очередь ртуть, серу и соль [6, с. 162].

Последние были выбраны им не случайно, ибо им отводила особую роль алхимия. Парацельс учил, что ртуть, сера и соль обладают всеми необходимыми материальными, физиологическими и астральными свойствами [16, с. 24]. Тут мы видим вновь соединение в учении Парацельса, с одной стороны, вырванного из контекста библейского текста, а с другой — типично алхимических воззрений. Итак, согласно его учению, все живые организмы состоят из тех же ртути, серы, солей и ряда других веществ, которые образуют все прочие тела природы. При этом, когда человек здоров, эти вещества находятся в равновесии друг с другом, а болезнь представляет собой преобладание или, наоборот, недостаток одного из них.

И раз все болезни происходят от расстройства химических процессов, то и наибольшую пользу при лечении могут оказать лишь те лекарственные средства, которые изготовлены химическим путем. Поэтому для достижения этого равновесия для лечения пациентов Парацельс предлагал широко использовать минеральные вещества, и в первую очередь серу, мышьяк, свинец, ртуть [28, с. 152]. В этом контексте Парацельс изучал заболевания рудо–копов и литейщиков, связанные с отравлениями свинцом, серой и ртутью [28, с. 152]. Одновременно с этим каждое из этих веществ, согласно алхимическим воз–зрениям, находилось под покровительством того или иного знака зодиака, точно так же, как и каждый орган человеческого организма. Поэтому при лечении того или иного органа надо назначать те химические вещества, которые находятся под тем же знаком зодиака, что и больной орган. И хотя Парацельс указывал, что «все есть яд, и ничто не лишено ядовитости. Одна только доза делает яд незаметным», именно ятрохимия привела к появлению чрезвычайно популярного в XVII–XVIII веках лечения большими дозами серы, ртути, мышьяка, которые приносили невообразимый вред организму человека [28, с. 152].

Вместе с этим Парацельс уделял большое внимание роли окружающей среды в формировании болезни. Но в отличие от Гиппократа, который основной акцент делал при этом на роли воздуха, климата, особенностей рельефа местности, качества воды, Парацельс отдавал ведущую роль не этим объективным факторам окружающей среды. Согласно Парацельсу, эти влияния окружающей среды, которые он именует энсами, можно разделить на две основные группы: влияния, проистекающие от человеческой телесной и духовной организации, и некие космические влияния. Последние, которые он именует астральными (или археем), являются, согласно Парацельсу, главенствующими [6, с. 163]. Примечательно, что Парацельс крайне презрительно и равнодушно относился к анатомии и патогенезу заболеваний [6, c. 163]. И это не случайно, ибо он основывался на мистическом понимании болезни, при котором анатомии и патогенезу места практически не остается. Понятие анатомии для Парацельса в первую очередь представляло собой мистическое соединение соли, серы и ртути, которые олицетворяли соответственно тело, душу и дух человека [19, с. 135–137].

Парацельс–маг: учение о сглазе и порче

В работах Парацельса четко видны и другие магические положения, в частности о возможности наведения порчи и сглаза на расстоянии. Так, он писал: «Возможно, что моя душа, без всякой помощи со стороны тела, исключительно посредством твердой воли, способна безо всякого меча ранить других. Возможно также, что я могу вообразить себе душу врага и, к своему удовольствию, уничтожить или изувечить его» [3, c. 172]. Вообще воображению он отводил одно из важных мест в лечении заболеваний, утверждая, что «воображение есть начало всех магических действий» [3, с. 171]. Парацельс верил в ведьм и приписывал им даже способность влиять на погоду [19, с. 205]. Парацельс по своим воззрениям и практике был фактически типичным средневековым магом и колдуном, он говорил о реальности оккультных писем, трансформации и прохождения сквозь материю.

Оккультные письма. «Если элементарное тело может написать письмо и отправить его кому–либо с посыльным, потратив на это месяц, почему бы эфирному телу адепта не быть в состоянии написать письмо и отправить его по назначению (с помощью стихийных духов), потратив на это час».

Трансформации. «Существует особый род магии, посредством которого могут быть образованы живые тела и одно тело может быть трансформировано в другое».

Прохождение материи сквозь материю. «То, что делается видимо, обыкновенным образом, может быть сделано и неявно, необыкновенными способами. К примеру, замок можно открыть ключом, рану нанести шпагою, тело защитить кольчугою. Все это будет сделано явными способами. Вы можете схватить человека рукой, не делая в нем дыры, и достать из воды рыбу, не оставляя дыры в воде, или опустить что–то в воду и, вынув руку, дыры в воде не оставить. Посредством искусства некромантии можно провести что–либо сквозь тело или поместить внутрь тела, не делая в нем никакого отверстия» [9, с. 254–255].

Подобно другим средневековым колдунам, Парацельс изобретал различные магические предметы, дающие якобы неограниченные возможности их обладателям. Одним из них было созданное им «магическое зеркало» («магический электрум»). «Electrum magicum приготовляется следующим образом: возьми десять частей чистого золота, десять серебра, пять меди, две олова, две свинца, одну часть порошка железа и пять ртути. Все металлы должны быть чистыми. Теперь жди того часа, когда планеты Сатурн и Марс войдут в соединение, и приготовь все свои препараты для этого случая; готовь огонь, тигель, ртуть и свинец, ибо, когда настанет время, не будет никакой отсрочки; работа должна быть сделана в самый момент конъюнкции. Как только это случится, расплавь свинец, добавь ртуть и дай им остыть. После этого жди конъюнкции Юпитера с Сатурном и Меркурием, расплавь соединение свинца и ртути в тигле, а в другом тигле олово и слей два металла вместе в момент этой конъюнкции. Теперь тебе надлежит ждать, пока не произойдет конъюнкции Солнца с одной или с обеими из вышеназванных планет, и тогда добавь в это соединение золото, предварительно расплавив его. Во время конъюнкции Луны с Солнцем, Сатурном или Меркурием добавляется тем же образом серебро, и во время конъюнкции Венеры с одной из вышеименованных планет добавляется медь. Наконец, во время подобной же конъюнкции с Марсом все завершается добавлением порошка железа. Размешай жидкую массу прутом гамамелиса и дай ей остыть». «Из этого Electrum magicum ты можешь сделать зеркало, в котором сможешь видеть события прошлого и настоящего, отсутствующих друзей и врагов и все, что они делают. Оно покажет тебе все, что ты пожелаешь увидеть, и все дела людские, совершаемые днем или ночью. Ты можешь увидеть в нем все, что когда–либо было написано или произнесено, а также и говорившего и причины, побудившие его сказать это; ты можешь увидеть в нем что угодно, в каком бы секрете это ни держалось» [9, с. 216–217].

Парацельс–спирит: учение об общении с умершими

Парацельс был приверженцем учения спиритизма, утверждая, что возможен контакт с душами умерших людей. Об этом он пишет следующее: «Если мы хотим установить связь с духом умершего человека, мы можем создать изображение, представляющее этого человека, и написать на нем его имя и вопрос, который желаем ему задать, а затем поместить это изображение под голову перед тем, как ложиться спать; во время сна умерший может явиться нам и ответить на наш вопрос. Но опыт этот должен проводиться с непоколебимой верою и полной уверенностью в успехе, иначе вы потерпите неудачу, ибо дух умершего привлекается не изображением, но нашей верою, которая связывает нас с ним, изображение же служит лишь для того, чтобы помочь воображению и сделать его сильнее» [9, с. 256–257]. Эти его учения легли, в частности, в основу современного хилерства, т.е. способности производить оперативные вмешательства без хирургических инструментов, которое, к сожалению, сегодня порой представляется даже в некоторых медицинских кругах как прогрессивный новый метод лечения.

Учение о знаках природы — «сигнатуре», или «сигнанатурале»

Иногда Парацельса представляют как выдающегося фитотерапевта. Однако это совсем не так. Сам Парацельс четко говорил, что главное — это не фармакологические свойства трав, а оккультные, именно они и определяют действие травы. «Оккультные свойства трав значительно меняются в зависимости от того, в какое время дня или ночи и при каких соединениях планет они были собраны и в какое время применяются. Каждое растение должно быть собрано в то время, когда планета, с которой оно связано, правит часом, и его сущность должна быть извлечена, пока растение свежее» [9, с. 196].

Парацельс обрушивается на врачей с критикой, что они не учитывают оккультные свойства трав. «Наши лекари не принимают во внимание расположение планет и потому губят больше больных, нежели исцеляют, ибо лекарство, которое может помочь в одно время, в другое может принести вред, соответственно преобладающему влиянию планет. То, что действует в лекарстве, есть его звездные элементы, влияющие на звездного человека и созданные звездными влияниями, и свойства лекарства зависят от того, какое влияние в нем преобладает» [9, с. 198]. Также, согласно учению, предложенному Парацельсом, якобы сама природа пометила своими знаками некоторые растения, указав человеку на их лекарственные свойства. Так, к примеру, растения с листьями сердцевидной формы, в частности мелиссу, надо использовать как сердечные средства, а если лист по форме напоминает почку, его надо использовать при заболеваниях почек [19, с. 346–347]. Более того, Парацельс говорит, что «тот, кто хочет научиться распознавать функции растений по их внешнему виду, должен стараться увидеть в растении буквы, которые выражают их человеческую сущность» [19, с. 347].

Учение о создании гомункулов (искусственных людей)

Оккультные увлечения Парацельса и его непомерная гордыня привели его, наконец, к идее возможности создания г–омункулов — искусственных людей.

По этому поводу Парацельс пишет следующее: «Человеческие существа могут появляться на свет без естественных родителей. Другими словами, существа эти могут вырасти, не будучи выношенными и рожденными женским организмом, — посредством мастерства искусного спагирика (алхимика)». «Создание гомункулов до сего дня хранилось в глубоком секрете… Однако я знаю, что подобные вещи могут быть осуществлены посредством спагирического искусства при помощи природных процессов. Если сперму, заключенную в плотно запечатанную бутыль, поместить в лошадиный навоз приблизительно на сорок дней и надлежащим образом «намагнетизировать», она может начать жить и двигаться. По истечении этого времени субстанция приобретает форму и черты человеческого существа, однако является прозрачной и бестелесной. Если теперь его еще сорок недель искусственно питать и держать все это время в лошадином навозе при неизменной температуре, оно вырастет в человеческое дитя, причем члены его будут развиты так же, как и у любого другого ребенка, как если бы оно было рождено женщиной, только будет оно много меньше. Мы называем такое существо гомункулом, и его можно вырастить и воспитать, как и любого другого ребенка, пока оно не станет старше, не приобретет разум и интеллект и не будет в состоянии само заботиться о себе. Это есть одна из величайших тайн, и она, должно быть, останется таковой до того дня, когда будут открыты все тайны» [9, с. 218–219].

Учение о человеке как микрокосме

Согласно учению Парацельса, человек представляет собой микрокосм, в котором отражаются все элементы макро–косма. При этом связующим звеном между двумя этими мирами является сила «М» (с этой буквы начинается имя Меркурия). Таким образом, согласно Парацельсу, человек представляет собой «вытяжку» целого мира. И следовательно, все законы астрологии переносятся на человеческий организм.

Согласно Парацельсу, сам человеческий организм состоит из семи элементов:

1) элементарное тело (материальное, физическое тело);

2) archaeus (электромагнетическое тело), дающее фосфористый свет; начало, без которого физическое тело не может ни существовать, ни двигаться;

3) evestrum (астральное тело), оно представляет собой точную копию материального тела, может покидать физическое тело, сопровождает дух человека после его смерти;

4) spiritus animalis (животная душа), где сосредоточиваются низменные, животные, эгоистические инстинкты и страсти;

5) anima intelligens (разумная душа) — представляет собой форму, в которую облекается человеческая душа в высших сферах в момент воссоединения с ангельским миром;

6) anima spiritualis (духовная душа) — имеет божественное происхождение, являясь местопребыванием всех благороднейших и возвышенных стремлений человека,

7) «человек Нового Олимпа» — искра Божества, часть божественного «я», пребывающая в человеке.

Примечательно, что это деление человеческого естества на семь элементов имеет очень много сходного с языческими воззрениями древних египтян и с иудаизмом, в котором в эпоху Средне–вековья занимало одно из видных мест учение каббалы. Именно это учение Парацельса со временем ляжет в осно–ву псевдонаучных представлений об астральном теле человека, об аурах, светящихся различными цветами, по которым можно якобы судить о состоянии здоровья человека и определять те заболевания, которыми он страдает. Все эти псевдонаучные прооккультные учения расцвели в наши дни и пытаются найти себе место в медицинской науке и практике, только уже под видом якобы еще не открытых законов физики, химии и биологии, представляя собой на самом деле типичное средневековое колдовство. Итак, основу своих философских воззрений Парацельс базировал на учениях герметиков, нео–платоников, неопифагорейцев и алхимии [3, с. 169]. Парацельса с полным правом можно назвать предтечей современной эзотерики, в которой смешаны воедино христианские понятия, учение каббалы, языческие верования, магия и оккультизм, эзотерики, которую Александр Мень метко назвал сатанизмом для интеллигенции.

Методы лечения, применяемые Парацельсом

Система лечения заболеваний, разработанная Парацельсом, базировалась на следующих двух основных методах: арканах и симпатических средствах.

Лечение при помощи арканов

Данный метод лечения исходил из следующих магических и астрологических воззрений Парацельса. Каждый орган человеческого тела подчинен определенной планете или знаку зодиака, и, следовательно, химические вещества, которые в астрологии и алхимии приписывают этой же планете и знаку зодиака, будут самыми действенными при лечении данного органа. Парацельс, будучи колдуном и астрологом, прямо говорил о прямом влиянии тех или иных планет и звезд на состояние того или иного органа человека. «К примеру, соединение Луны с Венерой и Марсом может вызвать чуму, соединение Луны с Сатурном — некоторые острые заболевания, и так далее; но никакое вредное влияние не способно вызвать болезнь там, где нет зародыша этой болезни. Место Солнца в Микрокосме — сердце, место Луны — мозг. Влияние Луны холодно; душевнобольных людей называют лунатиками, ибо они часто подвержены влиянию Луны, действующему на мозг и возбуждающему половую страсть, вызывающему дурные сны и видения». «Существуют звезды, чье влияние соответствует лечебным свойствам некоторых металлов, и также звезды, соответствующие свойствам определенных растений; они могут оказывать доброе или злое воздействие, будучи притягиваемы соответственными элементами звездного тела человека. Врачу надлежит знать физиологию и анатомию небес столь же хорошо, как и человеческую, понимать причину звездных (астральных) заболеваний и знать, как их лечить; ибо он может тщетно пробовать на больном свои лекарства, пока тот находится под восходящим влиянием злой звезды, но как только злое влияние прекращается, заболевание также изменяет свой характер или исчезает. Каждый металл и каждое растение обладает определенными свойствами, которые могут привлекать соответственные планетарные влияния, и если нам ведомы влияния звезд, соединения планет и свойства наших лекарств, мы будем знать, какое следует дать лекарство, дабы привлечь влияние, которое окажет благотворное действие на больного» [9, с. 189–190].

Парацельс не только утверждал, что каждый орган человеческого тела находится под контролем той или иной планеты, но что даже чувства человека регулируются состоянием планет. «Каждый орган человеческого тела создан действием определенного принципа вселенной, и каждый орган привлекает соответствующую деятельность в ней. Так, сердце находится в симпатии с элементами Солнца, мозг — с Луной, желчный пузырь — с Марсом, почки — с Венерой, легкие — с Меркурием, печень — с Юпитером, селезенка — с Сатурном и т.д. Если человек сердится, то это не потому, что у него слишком много желчи, а потому, что «Марс», воинственный элемент его тела (невидимая сила, управляющая производством желчи), находится в состоянии экзальтации. Если человек влюблен, то это не потому, что его семенные железы переполнены, а потому, что «Венера» (эротический элемент) в его теле находится в состоянии экзальтации. Если в таких случаях происходит соединение воинственного и эротического элементов в теле, это может вызвать вспышку ревности» [9, с. 194–195]. Следовательно, если каждый орган человеческого тела подчинен определенной планете или знаку зодиака, то и химические вещества, которые в астрологии и алхимии приписывают этой же планете и знаку зодиака, будут самыми действенными при лечении данного органа. Эти вещества, которые были призваны лечить тот или иной орган, согласно общности знака зодиака, и назывались арканами, «которые устраняют заболевание посредством присущих им целительных свойств, магических сил, раскрывающихся благодаря искусству алхимии, а также энергии огня, уничтожающей все грубое и вещественное» [19, с. 343]. Парацельс выделял четыре аркана: Prima materia, представляющая собой неограниченную субстанцию, находящуюся в постоянной динамике и ответственную за обновление и омоложение; Lapis philosophorum — философский камень, способный любые металлы обращать в золото и ответственный в организме за превращения; Mercurius vitae — основой которого является хлороокись сурьмы, обладающая способностью регенерировать отмершие члены, возобновлять менструацию у пожилых женщин; Tinktur — представляет собой преобразующую эссен–цию, которая поддерживает алхимическое равновесие в организме. При этом существуют свои тинктуры для сердца, мозга и других органов [19, с. 344–346]. Лечение арканами представляло собой, по мнению Парацельса, сложный процесс с вовлечением звезд, космоса, таинственных сил [19, с. 342].

Исходя из этого, Парацельс утверждал, что главное предназначение алхимии должно состоять не в получении драгоценных металлов, а в поисках этих самых арканов для лечения тех или иных болезней. Парацельс утверждал, что если найти для каждого органа свой аркан, то все болезни будут исцелены. Поэтому никаких специфически действующих веществ, препаратов медицине для лечения не требуется [18, c. 155]. Так, к примеру, золото является наиболее действенным для лечения заболеваний сердца, так как, по воззрениям астрологов, оба они подчинены Солнцу. Базируясь на этих сугубо алхимических представлениях, Парацельс впервые выпускает питьевое золото aurum potable. Он уверял, что прием золота сделает человека бессмертным: «Питьевое золото вылечит все болезни, омолодит и восстановит тело» [16, с. 56]. Микстурой на основе золота он лечил параличи, эпилепсию и даже «делал человеческое сердце счастливым» [16, с. 56]. И мы можем сегодня только догадываться, сколько людей пострадало от этого золотого напитка, вызывающего серьезнейшее поражение почек.

Это учение иногда желают представить таким образом, будто Парацельс был против существования единого универсального лечебного средства, а выступал за дифференцированный подход в лечении. Однако к современному пониманию дифференцированной терапии эти воззрения Парацельса, как видим, не имели никакого отношения, а базировались на все тех же алхимических представлениях, что и учение о философском камне — универсальном средстве лечения. В последние годы жизни Парацельс разрабатывал учение о том, что средства, содержащие человеческую плоть, способны лечить благодаря находящимся в них энергиям [16, с. 270], скрытым магическим силам, то есть являют собой те же самые арканы. Именно благодаря Парацельсу такое широкое распространение вплоть до нашего времени получило мумие. Свое название мумие получило от слова «мумия». Европейские купцы покупали в Египте мумии и затем из них путем перетирания изготовляли мумие. Позднее мошенники стали использовать «местные трупы» — бедняков, прокаженных, жертв чумы. Их тела похищали, накачивали алоэ, миррой и битумом, затем запекали или высушивали в печи и окунали в смолу. Покупатели, естественно, об этом не знали; им советовали «выбирать вещество блестящего черного цвета, без большого количества костей и грязи, хорошо пахнущее». В дело шли и неудачливые путешественники, ставшие жертвами смертоносных песчаных бурь в африканских пустынях. Их тела, естественным образом забальзамированные благодаря сухому климату, называли «арабскими мумиями» [16, с. 281].

Итак, «мумие» из мумий пользовалось большим спросом на пике своей популярности в Европе XV и XVI веков. Отчасти потому, что оно считалось, согласно Парацельсу, «высшим лекарством». Парацельс и его последователи полагали, что человеческий дух можно физически дистиллировать, а «высшая квинтэссенция» этой дистилляции будет исцелять практически от всех болезней. Конечно, никаких биологических оснований для этого нет. Однако медицинский каннибализм в духе Парацельса все равно развивался и стал вполне общепринятой практикой, в центре которой стояло снадобье из мумий. Медики утверждали, что оно лечит язвы, опухоли, кровохарканье, синяки, подагру, чуму, отравления, лишай и мигрени [16, с. 280]. История медицины сохранила нам рецепты из мумий, которые применяли последователи Парацельса: «Возьмите мозги молодых мужчин, умерших насильственной смертью, вместе с их оболочками, артериями, венами и нервами... истолките их в каменной ступке до состояния кашицы. Затем налейте столько винного спирта, чтобы он покрывал эту массу... [потом] настаивайте это полгода в лошадином навозе» — рецепт «экстракта человеческого мозга» из «Искусства дистилляции» (1651), автор Джон Френч [16, с. 277]. Еще один последователь Парацельса, Ян Батиста ван Гельмонт (1580–1644), писал, что после смерти «весь мозг растворяется и поглощается черепом и приобретает все его достоинства» [16, с. 277]. Исходя из этого, делали мумие из соскобов черепов умерших [16, с. 277]. Кстати, рынок мумий и мода на продукты из них сходят на нет к концу XVIII века вследствие окончательного крушения веры врачей в учение Парацельса [16, с. 281]. И вновь появляется этот рынок уже во второй половине XX века, основываясь, кстати, на тех же оккультных представлениях Парацельса, трудам которого стараниями эзотериков сегодня пытаются придать «наукообразность» и представить их в свете учений о космической энергии, аурах, биополях, то есть, по сути, тех же оккультных колдовских учений, которые исповедовал сам Парацельс и другие средневековые колдуны, только употреблявшие несколько иную терминологию. Одновременно с этим Парацельс утверждал, что ношение амулетов и печатей, содержащих части веществ, находящихся под тем же знаком зодиака, что и органы человеческого организма, может предохранять эти органы от заболеваний [21, с. 87–88].

Лечение при помощи симпатических средств

Согласно Парацельсу, данный метод лечения базировался на следующих воззрениях. Если однородные силы взаимно притягиваются, то значит, что и болезнь может быть излечена в случае, если ее часть будет перенесена на другие тела людей или животных или даже растения. Эти предметы, с помощью которых переносится болезнь, Парацельс называет магнитами. Именно поэтому самыми действенными оберегами Парацельс считал магниты [19, с. 205]. Вот что сам Парацельс писал о роли магнитов и пересадке заболеваний: «Человек обладает магнетической силою, которою он может притягивать определенные излучения доброго или злого характера так же, как притягивает магнит частицы железа. Магнит может быть изготовлен из железа, которое будет притягивать железо, и магнит может быть изготовлен из некой жизненной субстанции, которая будет притягивать жизненные силы. Такой магнит именуется «magnes microcosmi» (микрокосмический магнит) и изготавливается из субстанций, находившихся некоторое время в человеческом теле и пронизанных его жизненными силами. Таковые субстанции суть волосы, экскременты, моча, кровь и так далее. Если желательно использовать экскременты, их надлежит высушить в темном, сухом и умеренно теплом месте, пока не исчезнут влажность и запах. При этом вся Mutia уходит из них, и они, можно сказать, жаждут вновь привлечь жизненные силы. Если такой магнит приложить к какой–либо из частей тела больного, он притянет и поглотит жизненные силы из этой части так же, как губка впитывает воду, и таким образом может уменьшить воспаление в этой части тела, ибо притянет избыток магнетизма, перенесенный в нее током крови. Mutia, выходящая из тела человека, сохраняет еще некоторое время взаимную симпатию (магнетическую связь) с Mutia, содержащейся в этом человеке, и они магнетически воздействуют одна на другую. Если Mutia вытянута из больной части тела посредством magnes microcosmi, и магнит смешан с землею, а в эту землю посажено растение, Mutia магнита будет вытянута растением, и магнит утратит свое болезненное качество и окажет вновь благотворное воздействие на Mutia, содержащуюся в теле больного; но необходимо, чтобы выбранное растение имело сигнатуры болезни, поразившей человека, дабы оно привлекло специфические влияния звезд.

Таким путем болезнетворные элементы могут быть магнетически извлечены из человека и привиты растению. Это именуется пересадкою болезни; болезни могут быть также пересажены на здоровых и сильных животных либо перенесены на других людей; на этом основано множество колдовских приемов. Таким образом, болезни могут быть излечены у одних людей и вызваны у других; так же может быть вызвана любовь между людьми противоположных полов и создана магнетическая связь между людьми, живущими далеко друг от друга, ибо существует всеобщее жизненное начало, которым все существа симпатически связаны между собою» [9, с. 181–182]. Вот какие методы лечения, исходя из этого, предлагал Парацельс и его последователи. «Многие болезни могут быть излечены посредством симпатии, использованием теплой крови пациента как магнита для Mutia. Кровь можно извлечь, отворив вену либо поставив банки, ее следует выпускать в теплую воду или молоко, а затем скормить голодной собаке. Этот способ можно повторить несколько раз, пока больной не выздоровеет». «Экскременты больного можно высушить, как описано выше, и измельчить; их завязывают в кусок ткани и используют как припарку, пока они не пропитаются потом больного, а затем смешивают с землею и помещают в цветочный горшок, куда высаживается растение, имеющее сигнатуры такой болезни. Через некоторое время растение бросают в проточную воду (в случаях лихорадки или воспалений), а в случаях характерных выделений или лимфатических болезней подвешивают в дыму» [9, с. 182].

«Растения, используемые для пересадки болезней, носят признаки болезней, названия которых приводятся ниже. При язвах и ранах Mutia может быть привита на гречиху персидскую, травник европейский и т.д. Последнее растение можно приложить к язве и затем закопать в навозе. По мере его гниения язва вылечивается» [9, с. 182–183]. Согласно другому рецепту Парацельса, зубную боль можно вылечить следующим образом: «Зубная боль пересаживается на вербу, орешник и т.д. таким образом: содрав немного кору, вырезают из дерева спичку, вкалывают ее в десну, пока не пойдет кровь, затем спичку вкладывают на старое место, опять закрывают корой и залепливают грязью». Этот перенос болезни на другие тела или предметы и именовался по примеру симпатической магии — симпатическим средством лечения [18, c. 155–156]. «Ношение магнитных амулетов было весьма распространено и считалось очень действенным лекарством. Эта вера в значение магнита для организма человека поддерживалась также средневековыми врачами, прописывающими магнитные мази, магнитные порошки и вообще приписывающими магниту благотворное влияние на психику человека. Парацельс придумал целую теорию влияния магнита, небесных светил и прикосновения некоторых людей на болезни, объединив все эти явления под общим названием «магнетическая симпатия и антипатия» [4, с. 9]. Именно Парацельсом были заложены основы будущего спиритического учения — магнетизма, разработанного позднее Месмером и Фрейдом [3, c. 171; 4, с. 9]. Одновременно с этим Парацельс применял для лечения, в том числе и ран, так называемые волшебные буквы. Происходило это следующим образом: «Нужно написать А X Р С на бумажке и положить на больное место». Именно с помощью этих букв лечили «парализацию мужской детородной силы», а также раны, полученные в область полового члена и яичек. Так он рекомендует в своих книгах употребление волшебных букв при растяжении связок, ранах в живот, извлечении из тела пуль или продолжительных крово–течениях у женщин [21, с. 182, 183].

Эликсиры жизни, созданные Парацельсом

Парацельс был уверен, что им изобретены эликсиры жизни, которые хотя и не приносят бессмертия, но существенно продляют жизнь человека и обладают способностью омолодить его. Вот конкретные рецепты подобных эликсиров, разработанные Парацельсом: «Для приготовления Primum Ens Sanguinis берется кровь из срединной вены здорового молодого человека и собирается в нагретую бутыль, которая взвешивается на весах, чтобы было известно точное количество используемой крови. К ней добавляется удво–енное количество алкагеста (специально приготовленная смесь негашеной извести, спирта и дистиллированной воды, которой приписывали уникальные свойства. — А.О.), –бутыль закрывается и помещается в умеренно теплое место примерно на 14 дней, –после чего красная жидкость отделяется от осадка, фильтруется и сохраняется. Это и есть Primum Ens Sanguinis» [9, с. 260–261].

Одним из любимых препаратов Пара–цельса, разработанным им самим, был зенекстон, которому он и его последователи приписывали уникальные свойства по омоложению организма, продлению жизни и вылечиванию практически всех заболеваний. Вот как приготовлялся данный препарат: «Субстанция для таблеток приготовляется следующим образом. Возьми около восемнадцати живых жаб, высуши их на солнце и воздухе и истолки. Они должны быть высушены очень быстро, иначе сгниют. Возьми некоторое количество лоскутов, пропитанных менструальной кровью молодой девушки, белый мышьяк и аурипигмент — по пол–унции каждого, корни Diptamus albus и Tormentilla erecta — каждого по три драхмы, одну драхму мелкого жемчуга, красные кораллы, кусочки гиацинта и смарагда — по полдрахмы каждого, восточный шафран — сорок гран и несколько гран мускуса и янтаря. Хорошо истолки все это, смешай вместе, приготовь из порошка пасту, добавив розовой воды и смолы tragacanth. Готовь пасту в то время, когда Луна находится в знаке Скорпиона. Порежь ее на кусочки и при помощи описанного выше инструмента сделай на них оттиски. Высуши кусочки, заверни их в красный шелк и носи на шнурке на шее, при этом они не должны касаться открытой кожи. Такой амулет защищает владельца от чумы, колдовства, яда и дурных звездных влияний; он вытягивает яды из тела и полностью впитывает их» [9, с. 263–264].

Постскриптум

Как замечает крупнейший историк медицины французский профессор Л. Менье, «в самом деле, в медицине не осталось ничего, сохранившего имя Парацельса. Состав его лучших лекарств, обладавших будто бы чудодейственными свойствами, остался скрытым» [21, с. 86]. Другие препараты, такие как мышьяк, сера, упо–треблялись и до него, его же популяризация и применение их в больших дозах лишь отравляли организм человека. Представление порой Парацельса как основателя, современной химии и даже биохимии, который якобы первым употребил слово «химия», также не выдерживает критики. Его так называемая химия «совершенно рудиментарна» [21, с. 87]. Еще крупнейшие историки химии XVIII и XIX веков, такие как Иоганн Фридрих Гмелин и Герман Копп, показали, что «не существует прямого пути от Гогенгейма к современной химии. Более того, в осно–ве последней лежит скорее борьба с парацельсизмом и его преодоление» [19, с. 350]. Ученые показали, что Парацельс был «невежественным во всех основополагающих науках», его работы «полны противо–речий буквально в каждой строке...», и в угоду толпе порой осмеивал достижения других [19, с. 350].

Комплексный анализ работ Парацельса показывает, что он, несмотря на яркость и безусловную одаренность, по своим воззрениям был типичным средневековым колдуном, работы и взгляды которого, вопреки некоторым утверждениям, как раз хорошо вписывались в рамки средневековых представлений и суеверий и отнюдь не они, а экстравагантное, порой просто вызывающее, отталкивающее поведение вызывало к нему неприязнь большинства современников. Именно сугубо магические представления и взгляды, изложенные в его работах по медицине, привели к тому, что они ни у нас, ни за рубежом не издавались в медицинских научных издательствах, в отличие от работ его предшественников и современников, хотя и не лишенных, безусловно, заблуждений, но бывших действительно врачами, о чем мы писали в начале нашей работы. Примечательно, что после крушения в ходе Великой Реформации института средневековой государственной церкви, который базировался на проязыческих суевериях и схоластике и который веками сдерживал развитие медицинской науки и практики, медицина в своем развитии пошла двумя путями. Один путь — это путь врачей, принявших учение Реформации или ее плоды, главным из которых было не противопоставление веры и науки, а возможность развития подлинной науки. Это тот путь, который привел к выдающимся открытиям в области медицины. Другой путь — это путь, начертанный Парацельсом, который во главу поставил алхимию и астрологию и привел к фактическому рождению парамедицины с ее антинаучными и прооккультными учениями в виде животного магнетизма, хилерства, гомеопатии, экстрасенсорики и т.д. [9, с. 184; 28, с. 152].

Выводы

Установлено, что в работах Парацельса доминировали мистические учения: о ятрохимии с ее алхимическим представлением о природе человека; возможности наведения сглаза; о сигнатуре — таинственных знаках, оставляемых –якобы самой природой на форме растений; об астральном теле и микрокосме; алхимии и астрологии; а методы лечения базировались на сугубо магических элементах в виде арканов и симпатических средств.

Показано, что Парацельс стал одним из основоположников парамедицины, заложив фундамент для формирования в дальнейшем учения о животном магнетизме, учения об аурах, гомеопатии, хилерства и экстрасенсорики, которые способствовали и способствуют вытеснению из медицинской науки и практики подлинно научной составляющей взамен мистической, в прямой ущерб здоровью пациента.

Список литературы находится в редакции